JК
Комитет Тициана :: Пирс Йен
Страница: 70 из 249Ведь Луиза не какой-то управляемый, хорошо отлаженный автомат, как ее описали Робертс и Миллер. Она надеялась, что картину прояснит следующая беседа. Если человеком, о котором так фривольно отозвался швейцар, был в самом деле Хендрик Ван Хеттерен.
Судя по фамилии, Ван Хеттерен был голландцем. Флавия приготовилась увидеть худощавого дерганого коротышку, лопочущего одновременно на шести языках. Но реальный человек обманул все ее ожидания.
Он оказался огромным. Не толстым, а именно огромным. Примерно того же размера, что сам остров Эльба, плюс-минус акр. Волосы торчали дыбом, словно Ван Хеттерена только что казнили на электрическом стуле. А бороду он, судя по всему, каждые три дня подстригал садовым секатором. Калечущее кости рукопожатие, открытое в оспинах лицо, одновременно удивительно безобразное и до странности дружелюбное. Яркая рубашка поразительно контрастировала с выцветшими глазами. Немногословное приветствие, рассеянная манера говорить. Флавия, стараясь подавить сопротивление, молча окинула его изучающим взором, но, натолкнувшись на ответный угрюмый взгляд, поспешила перейти к традиционным формам допроса.
Крохотная квартирка принадлежала другу, и, как признался Ван Хеттерен, ее главным достоинством было то, что в Венеции она избавляла его от общества искусствоведов. Казалось вообще чудом, что он умудрялся в ней умещаться. Сказать, что в квартире царил беспорядок — значило вообще ничего не сказать.
Судя по фамилии, Ван Хеттерен был голландцем. Флавия приготовилась увидеть худощавого дерганого коротышку, лопочущего одновременно на шести языках. Но реальный человек обманул все ее ожидания.
Он оказался огромным. Не толстым, а именно огромным. Примерно того же размера, что сам остров Эльба, плюс-минус акр. Волосы торчали дыбом, словно Ван Хеттерена только что казнили на электрическом стуле. А бороду он, судя по всему, каждые три дня подстригал садовым секатором. Калечущее кости рукопожатие, открытое в оспинах лицо, одновременно удивительно безобразное и до странности дружелюбное. Яркая рубашка поразительно контрастировала с выцветшими глазами. Немногословное приветствие, рассеянная манера говорить. Флавия, стараясь подавить сопротивление, молча окинула его изучающим взором, но, натолкнувшись на ответный угрюмый взгляд, поспешила перейти к традиционным формам допроса.
Крохотная квартирка принадлежала другу, и, как признался Ван Хеттерен, ее главным достоинством было то, что в Венеции она избавляла его от общества искусствоведов. Казалось вообще чудом, что он умудрялся в ней умещаться. Сказать, что в квартире царил беспорядок — значило вообще ничего не сказать.