JК
Кто не спрятался :: Устинов Сергей
Страница: 132 из 209 – Один из мальчишек, толстый, веснушчатый, сглотнул и переступил сноги на ногу. На кота он старался не смотреть.
– Где он висел? – продолжал расспрашивать Дыскин.
– Там... – парень махнул в сторону выхода из двора. – На дереве, прямо над дорожкой.
– Во сколько это было?
– Ну... часов в десять. За хлебом меня послали.
– Значит, в воскресенье в десять утра? – уточнил я.
– Угу, – подтвердил мальчишка и снова переступил ногами. Похоже, больше всего на свете он хотел поскорее отсюда удрать.
Судя по всему, Дыскин был прав. Кота не просто убили. Его еще и повесили на ветку в самом людном месте, где он был бы обязательно обнаружен. Причем повесили достаточно высоко, чтобы первый же доброхот не сумел снять его с легкостью. Снял Рыжего сам Байдаков. Похоронил и отправился справлять поминки по нему к гастроному – все, как оно и было кем-то задумано.
Дыскин встал, отряхнул землю с колен и ладоней, сказал парням:
– Сгоняйте, ребята, к молочной, принесите картонную коробку. Покрепче.
Мальчишек сдуло ветром. А я спросил удивленно:
– Ты чего хочешь?
– Пока возьмем его с собой. – Дыскин бросил быстрый косой взгляд на Панькина и коротко отрезал: – Пригодится.
Через полчаса мы стояли на последнем этаже мрачного пятиэтажного дома из бурого кирпича – их тоже строили после войны пленные немцы. Перед нами была высокая дверь, обитая дерматином, из-под которого там и сям лезла серая от времени вата.
– Где он висел? – продолжал расспрашивать Дыскин.
– Там... – парень махнул в сторону выхода из двора. – На дереве, прямо над дорожкой.
– Во сколько это было?
– Ну... часов в десять. За хлебом меня послали.
– Значит, в воскресенье в десять утра? – уточнил я.
– Угу, – подтвердил мальчишка и снова переступил ногами. Похоже, больше всего на свете он хотел поскорее отсюда удрать.
Судя по всему, Дыскин был прав. Кота не просто убили. Его еще и повесили на ветку в самом людном месте, где он был бы обязательно обнаружен. Причем повесили достаточно высоко, чтобы первый же доброхот не сумел снять его с легкостью. Снял Рыжего сам Байдаков. Похоронил и отправился справлять поминки по нему к гастроному – все, как оно и было кем-то задумано.
Дыскин встал, отряхнул землю с колен и ладоней, сказал парням:
– Сгоняйте, ребята, к молочной, принесите картонную коробку. Покрепче.
Мальчишек сдуло ветром. А я спросил удивленно:
– Ты чего хочешь?
– Пока возьмем его с собой. – Дыскин бросил быстрый косой взгляд на Панькина и коротко отрезал: – Пригодится.
Через полчаса мы стояли на последнем этаже мрачного пятиэтажного дома из бурого кирпича – их тоже строили после войны пленные немцы. Перед нами была высокая дверь, обитая дерматином, из-под которого там и сям лезла серая от времени вата.