Нет повести печальнее на свете...   ::   Шах Георгий Хосроевич

Можно ли что-нибудь для них сделать? Честно говоря, рискованно. Но он никогда не простит себе, если не попытается. Ждать, пока его пригласят к новому правителю, или напроситься на прием самому?

Уланфу, словно угадав мысли Тропинина, сказал:

– Не сомневаюсь, синьор легат, что в ближайшее время вас пригласят к Первому консулу.

– А вы, друг мой, что собираетесь делать вы? Я-то на худой конец сяду в свой космолет, и прощай Гермес.

– Буду служить, если не выгонят. А выгонят – устроюсь куда-нибудь программистом. Не пропаду. – Уланфу беззаботно тряхнул головой.

Вбежал испуганный управитель дома.

– Сюда прибыл сам Первый консул. Он хотел бы встретиться с вами, синьор легат.

– Передайте его превосходительству, Уланфу, что я в его распоряжении.

Чейз вошел стремительной походкой. Он менялся на глазах, явно искал свой стиль, свой образ величия, колеблясь между строгой собранностью, торжественностью и обаятельной располагающей простотой. Великому легко быть простым, легко ли простому казаться великим?

– Благодарю, синьор легат, что согласились сразу же повидаться со мной.

– Это вы мне оказываете честь, синьор Первый консул.

– К сожалению, у меня плохие вести. Я вынужден просить вас немедленно покинуть Гермес.

Вот оно как обернулось. Такого Тропинин не ожидал даже в худших своих предположениях.

– И прошу правильно оценить мои побуждения.