Лгуньи   ::   Эксбрайя Шарль

— Ну и что?

— А то, что парни, которых вы назвали, весь день были здесь и уехали только поздно вечером. Стало быть, они не могли этого сделать.

— Возможно, они отлучались, а вы не заметили… Часа им вполне хватило бы.

— Нет, я все время был с ними.

Наступило долгое молчание. Хозяин «Веселого матроса» из-под опущенных ресниц наблюдал за Кастелле, а тот, не глядя на собеседника, тихо произнес как нечто, само собой разумеющееся.

— Ты лжешь.

— Я клянусь вам…

— Ты лжешь, но это не имеет никакого значения. Мы предполагали, что ты будешь лгать, — сказал полицейский, вставая.

— Уверяю вас, вы ошибаетесь, — запротестовал Юбер.

— Это ты ошибся, Юбер. Я не знаю, сколько они тебе заплатили или сколько пообещали… Но, сколько бы ты ни запросил с них, ты продешевил. Долгие годы в тюрьме никакими деньгами не возместить.

— Долгие годы в тюрьме?

— А ты как думал? Ты что, считаешь, что комиссар Сервион позволит безнаказанно убивать своих друзей? И не исключено, что он сунет в один мешок и тех, кто убил его земляков, и тех, кто помогал им, обеспечивая ложное алиби. Ну что ж, чао! До скорой встречи, Юбер.

Это была жалкая похоронная процессия, хотя пришли все обитатели «малой Корсики». Глядя на этих древних старцев, люди думали, что умер кто-то из дома престарелых, и недоумевали, почему хоронят сразу троих. Гробы несли корсиканцы, пришедшие проводить в последний путь своих земляков, которым уже никогда не видать родного острова. Базилия оставила детей у приятельницы и шла одна.