Людоеды (Утилизаторы)   ::   Мясников Виктор

Вовец отпрянул от решетки. Он понял, что речь идет о нем. Бесшумно отбежал, бросился ничком на нары и замер. Надо же, только что еле на ногах держался, а тут как мотылек вспорхнул. Вспыхнул свет в камере, загремел замок, заскрежетали дверные петли. Вовец задыхался: сердце колотилось, как бешеное, где-то возле самого горла. Воздуха не хватало.

Он весь закаменел от ужаса, ожидая удара.

- Да он сутки не очухается, - послышалось из коридора. - Такая доза слона свалит, а этому мозгляку и половины бы хватило. Нехай валяется. В запас пойдет. Лучше бичугу из третьей возьмем, пусть телегу толкает.

Раскатисто грохнула дверная решетка, затряслась, рассыпая звонкую дробь. И свет погас. Вовец с трудом переводил дыхание. Ему было страшно. Только сейчас до него дошло, откуда взялся этот бессознательный страх. Только сейчас своей больной башкой он допер: мужики эти в суконных варежках не были милиционерами. Это были работяги в спецовках, спокойно и деловито исполняющие обычную рутинную работу.

В гулком коридоре снова загуляло эхо. Беспорядочные крики ярости и боли. Зазвенела решетка на входе в камеру.

- А! Не будешь! Не обязан! А этого хочешь?.. Хочешь?.. Хочешь?.. Хочешь?..

В ритм этим вопросам сотрясалась решетка и раздавались сдавленные стоны. Кого-то лупили резиновой дубинкой.

- Ты ж его кончил, Петро, - сказал кто-то недовольно.

- Козлом меня обозвал, паскуда... Сам, говорит, телегу толкай.