JК
Повесть об океане и королевском кухаре :: Лукодьянов Исай
Страница: 40 из 98Может Хайме вновь получит приглашение явиться для игры в серсо с инфантой. Может, блеск двора и сладость потаенных женских взглядов отвратят юнца от мыслей беспокойных и опасных – о далеких южных землях, о просторах океана…
7
– А потом? А потом, друг Дуарте? – нетерпеливо спросил Хайме.
По случаю праздника святого Пакомио кормчий Дуарте Родригеш Као налился вином сверх обычной меры. К тому же платил за вино не он, а юный виконт до Заборра.
– Потом мы повернули орба… обратно, – проговорил Дуарте с трудом ворочая языком. – Ma-матросы, не ж-желали плыть дальше. Жратва была на ис-сходе, и вода… – Он опять потянулся к кувшину.
– Погоди, друг Дуарте. – Хайме отставил кувшин от захмелевшего кормчего. – Значит, если бы хватило продовольствия, дун Бартоло не повернул бы обратно? Эй, Дуарте!
Кормчий уронил седеющую голову на скрещенные руки и захрапел. Хайме потеребил его – напрасно. Если Дуарте хотел спать, то уж он спал – хоть пали над самым ухом из бомбарды.
Хайме с досадой вонзил шпору в ножку скамьи. С проклятиями высвободил ее, поднялся, кликнул хозяина таверны. Швырнул на мокрый стол четыре монеты, велел кормчего не тревожить, пока не проснется.
Никто, никто не понимал его, Хайме, – даже родной отец. С одним только Дуарте можно было отвести душу, но кормчий редко бывал трезв. Много лет назад он совершил под флагом дуна Бартоло знаменитое плавание к мысу Санту-Тринидад, и после этого перебивался случайными заработками. Иногда его нанимали для недальних плаваний.
7
– А потом? А потом, друг Дуарте? – нетерпеливо спросил Хайме.
По случаю праздника святого Пакомио кормчий Дуарте Родригеш Као налился вином сверх обычной меры. К тому же платил за вино не он, а юный виконт до Заборра.
– Потом мы повернули орба… обратно, – проговорил Дуарте с трудом ворочая языком. – Ma-матросы, не ж-желали плыть дальше. Жратва была на ис-сходе, и вода… – Он опять потянулся к кувшину.
– Погоди, друг Дуарте. – Хайме отставил кувшин от захмелевшего кормчего. – Значит, если бы хватило продовольствия, дун Бартоло не повернул бы обратно? Эй, Дуарте!
Кормчий уронил седеющую голову на скрещенные руки и захрапел. Хайме потеребил его – напрасно. Если Дуарте хотел спать, то уж он спал – хоть пали над самым ухом из бомбарды.
Хайме с досадой вонзил шпору в ножку скамьи. С проклятиями высвободил ее, поднялся, кликнул хозяина таверны. Швырнул на мокрый стол четыре монеты, велел кормчего не тревожить, пока не проснется.
Никто, никто не понимал его, Хайме, – даже родной отец. С одним только Дуарте можно было отвести душу, но кормчий редко бывал трезв. Много лет назад он совершил под флагом дуна Бартоло знаменитое плавание к мысу Санту-Тринидад, и после этого перебивался случайными заработками. Иногда его нанимали для недальних плаваний.