JК
Мастер убийств :: Сильва Дэниел
Страница: 325 из 524Юсеф пошел за ней следом и, пока ее рвало, поддерживал над раковиной ее содрогавшееся от спазмов тело.
Когда из ее организма уже ничего, кроме желчи, не выделялось, Юсеф сказал:
– Ты спрашивала меня, почему я так ненавижу евреев. Ответ прост: я ненавижу их потому, что они послали фалангистов нас убивать. Потому что они стояли на своих позициях и ничего не делали, пока христиане, их лучшие друзья в Ливане, насиловали и убивали мою мать, а потом рубили на куски мою сестру. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, почему я выступаю против так называемого мирного процесса на Ближнем Востоке? Разве мы, палестинцы, можем доверять этим людям?
– Я тебя понимаю…
– Ты действительно меня понимаешь, Доминик? Это возможно?
– До конца? Сомневаюсь, чтобы это было хоть кому-нибудь под силу.
– Как бы то ни было, я был с тобой предельно честен – во всем. Теперь скажи: ты мне все о себе рассказала? У тебя нет от меня никаких секретов?
– Ничего существенного я от тебя не утаила.
– Ты говоришь мне правду, Доминик?
– Правду.
* * *
В четыре часа пятнадцать минут утра в квартире Юсефа раздался телефонный звонок. Он разбудил Юсефа, но не Габриеля. Все утро он сидел у магнитофонной деки, снова и снова перематывая пленку и слушая рассказ о событиях в Сабре и Шатиле. Телефон прозвонил только раз. Юсеф хрипловатым со сна голосом произнес:
– Алло?
– Ланкастер-Гейт, два часа дня.
Отбой.
– Кто звонил? – спросила Жаклин.
– Неправильно набрали номер.
Когда из ее организма уже ничего, кроме желчи, не выделялось, Юсеф сказал:
– Ты спрашивала меня, почему я так ненавижу евреев. Ответ прост: я ненавижу их потому, что они послали фалангистов нас убивать. Потому что они стояли на своих позициях и ничего не делали, пока христиане, их лучшие друзья в Ливане, насиловали и убивали мою мать, а потом рубили на куски мою сестру. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, почему я выступаю против так называемого мирного процесса на Ближнем Востоке? Разве мы, палестинцы, можем доверять этим людям?
– Я тебя понимаю…
– Ты действительно меня понимаешь, Доминик? Это возможно?
– До конца? Сомневаюсь, чтобы это было хоть кому-нибудь под силу.
– Как бы то ни было, я был с тобой предельно честен – во всем. Теперь скажи: ты мне все о себе рассказала? У тебя нет от меня никаких секретов?
– Ничего существенного я от тебя не утаила.
– Ты говоришь мне правду, Доминик?
– Правду.
* * *
В четыре часа пятнадцать минут утра в квартире Юсефа раздался телефонный звонок. Он разбудил Юсефа, но не Габриеля. Все утро он сидел у магнитофонной деки, снова и снова перематывая пленку и слушая рассказ о событиях в Сабре и Шатиле. Телефон прозвонил только раз. Юсеф хрипловатым со сна голосом произнес:
– Алло?
– Ланкастер-Гейт, два часа дня.
Отбой.
– Кто звонил? – спросила Жаклин.
– Неправильно набрали номер.