Про жизнь и про любовь   ::   Завацкая Яна

Повернулся, чтобы идти, но вдруг его окликнул тонкий голосок.

— Хессин, разрешите обратиться…

Он повернулся. Перед ним стояла Дана, маленькая, хрупкая, лицо покрыто красными пятнами.

— Хессин…

— Квисса, у меня сейчас мало времени. Может быть, позже?

— Хессин, это я, - отчаянно сказала Дана, - я про Ивик. Про Ивенну. Она не виновата. Все это я придумала.

Керш с интересом посмотрел на девочку.

— Ивенна, к сожалению, виновата. Найдены ее отпечатки пальцев. Она сама признает свою вину. Значит, вы тоже участвовали в этом.

— Да, и я… я все это придумала. Она так… согласилась только. А потом решила, что не скажет про меня. Но я так не могу… Если ее в Верс… тогда и меня уж тоже.

— Что ж, - задумчиво сказал Керш, - я рад, что слышу это от вас. Ивенну никто не собирается никуда отправлять или отчислять. Она будет серьезно наказана. Через несколько дней она сможет продолжить занятия. Что касается вас, квисса, то надеюсь, что ваша совесть не позволит больше совершать такие поступки.

Звуки доносились сквозь пелену, сквозь мутный невидимый слой, и в ушах все время странно хлюпало. Боли сейчас почти не было, но она караулила где-то рядом, и стоило Ивик чуть пошевельнуться, даже пальцем двинуть, как она снова впивалась ржавым железом в спину, в лопатки, поясницу, и надо было замереть и ждать, когда станет легче.

Ивик не думала ни о чем. И ни злости не было, ни даже обиды. Одно ошеломление - что с человеком можно так поступить.