JК
Реквием для хора с оркестром :: Твердов Антон
Страница: 249 из 416При этом вольнолюбивых корнеплодов строго-настрого запрещено было наказывать, потому что всякого рода репрессивные меры корнеплоды воспринимали как личное оскорбление и переживали тяжело, так как вообще тяжело переживали всякую власть над собой. Писали жалобы непосредственно правителю Мира и вообще инициировали такую волокиту, что черту тошно становилось. Тем не менее целая колония без надзора — вещь совершенно немыслимая. Нужен был сотрудник, готовый выдерживать постоянный шквал словесных нападок и, не вступая по возможности в препирательства, постараться найти с корнеплодами общий язык.
Охая и вздыхая, Эдуард Гаврилыч приступил к работе. Корнеплоды встретили своего надзирателя всеобщим шиканьем и криками:
— Позор сатрапам!
— Молчать! — по привычке прикрикнул Гаврилыч, но его голос был тут же заглушен.
— Попробуй только тронь! — вопили корнеплоды. — Мы жалобу накатаем такую, что тебя самого засадят в Смирилище! Вон с нашей исторической родины! Палачи! Даешь самоуправление…
После этого Гаврилыч сразу понял, что долго он здесь не задержится. Поначалу работал только Эдуард, выполняя рекомендации руководства — не вступать в споры. Эдуард произносил долгие монологи, раскрашивая их латинскими афоризмами и примерами из истории Римского права, призывал корнеплодов к порядку, пытался воздействовать на них такими понятиями, как «политическая сознательность» или «гражданская совесть». Но ничего не получалось. Корнеплоды сам факт наличия надзирателя восприняли в штыки, и любые попытки договориться с ними неизменно проваливались.
Охая и вздыхая, Эдуард Гаврилыч приступил к работе. Корнеплоды встретили своего надзирателя всеобщим шиканьем и криками:
— Позор сатрапам!
— Молчать! — по привычке прикрикнул Гаврилыч, но его голос был тут же заглушен.
— Попробуй только тронь! — вопили корнеплоды. — Мы жалобу накатаем такую, что тебя самого засадят в Смирилище! Вон с нашей исторической родины! Палачи! Даешь самоуправление…
После этого Гаврилыч сразу понял, что долго он здесь не задержится. Поначалу работал только Эдуард, выполняя рекомендации руководства — не вступать в споры. Эдуард произносил долгие монологи, раскрашивая их латинскими афоризмами и примерами из истории Римского права, призывал корнеплодов к порядку, пытался воздействовать на них такими понятиями, как «политическая сознательность» или «гражданская совесть». Но ничего не получалось. Корнеплоды сам факт наличия надзирателя восприняли в штыки, и любые попытки договориться с ними неизменно проваливались.