JК
Реквием для хора с оркестром :: Твердов Антон
Страница: 251 из 416А именно — за несколько буквально сглотов до появления в зале начальника Пригородной милиции на трибуну на низенькой и лохматой лошадке въехал все тот же неистребимый Рашид. И лошадка, и Рашид были пьяны безобразно, причем лошадка пыталась петь песню, но по понятным причинам у нее получалось только:
— Иго-го!
А Рашид бессмысленно улыбался и молчал. Взгромоздившемуся на трибуну всаднику возмутились все, особенно почему-то сотрудник отдела нравственности Пригородной милиции лейтенант Калигула (идентификационный номер 900-22). Размахивая руками и топая ногами, лейтенант потребовал немедленно вывести из зала нарушителя порядка — что и было исполнено, — но не в порядке подчинения требованию Калигулы, который, как знали все присутствующие, и сам в свое время был не прочь пошалить, а потому что вот-вот должен был появиться сам Артур Артурович.
Сам Артур Артурович появился незамедлительно после того, как Рашида вместе с его лошадкой стащили с трибуны и выволокли во двор протрезвиться. Очевидно, у Рашида с собой было припрятано «бухло», поскольку ничего он не протрезвился — об этом можно было судить по раздававшемуся со двора грубоголосому пению под аккомпанемент лошадиного ржания — да еще по тому, что Рашид дважды врывался в зал заседания с почти нечленораздельными требованиями расстрелять бармена Папинаци — первый раз лошадка тащила на себе Рашида, а второй раз — Рашид на себе тащил лошадку.
— Иго-го!
А Рашид бессмысленно улыбался и молчал. Взгромоздившемуся на трибуну всаднику возмутились все, особенно почему-то сотрудник отдела нравственности Пригородной милиции лейтенант Калигула (идентификационный номер 900-22). Размахивая руками и топая ногами, лейтенант потребовал немедленно вывести из зала нарушителя порядка — что и было исполнено, — но не в порядке подчинения требованию Калигулы, который, как знали все присутствующие, и сам в свое время был не прочь пошалить, а потому что вот-вот должен был появиться сам Артур Артурович.
Сам Артур Артурович появился незамедлительно после того, как Рашида вместе с его лошадкой стащили с трибуны и выволокли во двор протрезвиться. Очевидно, у Рашида с собой было припрятано «бухло», поскольку ничего он не протрезвился — об этом можно было судить по раздававшемуся со двора грубоголосому пению под аккомпанемент лошадиного ржания — да еще по тому, что Рашид дважды врывался в зал заседания с почти нечленораздельными требованиями расстрелять бармена Папинаци — первый раз лошадка тащила на себе Рашида, а второй раз — Рашид на себе тащил лошадку.