Ртуть   ::   Стивенсон Нил

Герцогу Йоркскому намекают: если он не откажется от папистских замашек, следующим сожгут его чучело… если не его лично .

– Даже я понял тогда в Кембридже, что теперь в фаворе Ганфлит и младшие Англси, – сказал Даниель. – Эпсома же высмеивают в пьесах, и толпа осаждает его дом.

– Ничего удивительного, если вспомнить слухи.

– Какие слухи? – Даниель едва не добавил: «Мне нет дела до глупых слухов», однако любопытство взяло верх над желанием покрасоваться.

– Что причины наших военных неуспехов – в дурных пушках и порохе.

До сих пор Даниель не слышал, чтобы кто-нибудь вслух жаловался на ход войны. Самая мысль, что Англия и Франция вместе не могут разбить горстку голландцев, представлялась полнейшей нелепицей. Однако сейчас он задним числом вспомнил, что давненько не было победных реляций. Немудрено, что чернь ищет козла отпущения.

– Пушка, которая взорвалась при «Осаде Маастрихта», – спросил Даниель, – была ли она дурного качества? Или всё подстроили враги Эпсома?

– Враги у него есть, – только и отвечал Роджер.

–  Это я вижу, – сказал Даниель, – как и то, что герцог Ганфлитский – один из них. Вижу, что он вместе с герцогом Йоркским и другими папистами забирает всё больше власти. Не могу взять в толк другого: почему два недруга, Эпсом и Ганфлит, несколько минут назад в один голос чернили память Джона Уилкинса?

– Эпсом и Ганфлит – как два капитана, спорящие за власть на корабле. Каждый зовёт другого бунтовщиком, – объяснил Роджер.