JК
Рыцарский долг :: Трубников Александр
Страница: 144 из 394Мастер Григ и Робер куда-тоисчезли, и перед ним стоял Чормаган-нойон.
– Пойдем, – тихо сказал он, словно боясь нарушить покой запретного города, – скоро солнце скроется за горной грядой, и великий хан желает видеть тебя в своей юрте.
* * *
Монгольский лагерь был раскинут в нескольких полетах стрелы от лагеря франков. Среди войлочных юрт, укрытых от посторонних взглядов остатками городских укреплений, царило оживление – монголы готовились выходить в ночной дозор. В центре лагеря, отделенные от остальных круглой стеной, составленной из кибиток, стояли три юрты белого цвета, соединенные между собой. Там, в окружении четырех воинов, их ждал Толуй.
«Как я с ним буду говорить, если нет никого, кто знал бы язык?» – подумал Жак.
Однако монгольский хан был к этому готов. Толуй медленно заговорил, подбирая латинские слова:
– Теперь ты всадник. Нойон, не простой солдат. Я хочу, чтобы ты стал мой брат.
Жак не понял, о чем идет речь. Вначале он решил, что хан таким образом, на свой манер, благодарит его за спасение. Однако, когда, после его неуверенного кивка, все охранники, повинуясь резкому окрику своего господина, покинули юрту, он понял, что речь идет о каком-то древнем ритуале.
Толуй махнул рукой, предлагая Жаку занять место рядом с собой, а Чормаган стал на пороге и, откинув прикрывающую вход занавесь, долго наблюдал за огненно-красным закатом.
– Пойдем, – тихо сказал он, словно боясь нарушить покой запретного города, – скоро солнце скроется за горной грядой, и великий хан желает видеть тебя в своей юрте.
* * *
Монгольский лагерь был раскинут в нескольких полетах стрелы от лагеря франков. Среди войлочных юрт, укрытых от посторонних взглядов остатками городских укреплений, царило оживление – монголы готовились выходить в ночной дозор. В центре лагеря, отделенные от остальных круглой стеной, составленной из кибиток, стояли три юрты белого цвета, соединенные между собой. Там, в окружении четырех воинов, их ждал Толуй.
«Как я с ним буду говорить, если нет никого, кто знал бы язык?» – подумал Жак.
Однако монгольский хан был к этому готов. Толуй медленно заговорил, подбирая латинские слова:
– Теперь ты всадник. Нойон, не простой солдат. Я хочу, чтобы ты стал мой брат.
Жак не понял, о чем идет речь. Вначале он решил, что хан таким образом, на свой манер, благодарит его за спасение. Однако, когда, после его неуверенного кивка, все охранники, повинуясь резкому окрику своего господина, покинули юрту, он понял, что речь идет о каком-то древнем ритуале.
Толуй махнул рукой, предлагая Жаку занять место рядом с собой, а Чормаган стал на пороге и, откинув прикрывающую вход занавесь, долго наблюдал за огненно-красным закатом.