JК
Ржавое зарево :: Чешко Федор
Страница: 489 из 518Она рассеянно выронила копье, обернулась, подошла к Жеженю, молча отняла у него молоток… А потом, так и не сказав ни единого слова, урманка беззамашно, почти неприметно для глаз дернула кулаком, и Чарусин закуп осел на жухлую жесткую траву.
Мысь вскрикнула (сперва тихонько, и тут же еще раз, но уже куда пронзительнее — от боли в разбитых губах). Мечник и Векша одинаково дернулись было к Асе, но та выкрикнула:
— Нэй, нету с ума ушествия! Я… Чтобы он не сунул себя в убой. Слишком верит, что он могуч. Дьоделиген… Его там забывать… Забивать…
— Понятно, — сказал Кудеслав, ошарашенный страстным многословьем урманки.
Потом он скользнул хмурым взглядом по лицам Векш и тихо, но внятно спросил:
— Мне тоже с вами, как она с ним? Или все-таки доброй волей останетесь, где стоите?
Словесных ответов Мечник дожидаться не стал, хватило и вздохов — горестных, но в общем покорных.
— Ты бы тоже… — Вятич обернулся к Асе. — Меч-то один, а обычным оружьем с теми не совладать…
— Совладать, — хладнокровно ответствовала урманка. — Острыйух… Старый умнец рассказал, и я поняла: Острыйух бил не тот конец топора.
Кудеслав только плечами пожал. Не было времени вникать в ломаную речь неуклюжеязыкой скандийки да выяснять, который конец топора следовало бить Остроуху (и, главное, с чего бы это ему вообще могло взбрести в голову бить несчастный топор).
Ни на что уже не было времени, потому что ржавые почти добрались до вершины могильного холмища.
Мысь вскрикнула (сперва тихонько, и тут же еще раз, но уже куда пронзительнее — от боли в разбитых губах). Мечник и Векша одинаково дернулись было к Асе, но та выкрикнула:
— Нэй, нету с ума ушествия! Я… Чтобы он не сунул себя в убой. Слишком верит, что он могуч. Дьоделиген… Его там забывать… Забивать…
— Понятно, — сказал Кудеслав, ошарашенный страстным многословьем урманки.
Потом он скользнул хмурым взглядом по лицам Векш и тихо, но внятно спросил:
— Мне тоже с вами, как она с ним? Или все-таки доброй волей останетесь, где стоите?
Словесных ответов Мечник дожидаться не стал, хватило и вздохов — горестных, но в общем покорных.
— Ты бы тоже… — Вятич обернулся к Асе. — Меч-то один, а обычным оружьем с теми не совладать…
— Совладать, — хладнокровно ответствовала урманка. — Острыйух… Старый умнец рассказал, и я поняла: Острыйух бил не тот конец топора.
Кудеслав только плечами пожал. Не было времени вникать в ломаную речь неуклюжеязыкой скандийки да выяснять, который конец топора следовало бить Остроуху (и, главное, с чего бы это ему вообще могло взбрести в голову бить несчастный топор).
Ни на что уже не было времени, потому что ржавые почти добрались до вершины могильного холмища.