Ржавое зарево   ::   Чешко Федор

Кабы заранее знать, что аж этак он разговорчив — ей-богу, лучше б чей другой корабль подыскать. И ведь что интересно: болтает почти без умолку, а сколько о самом нем узналось? С лягушачье крылышко. Только то, что гребцам да прочим его людям ведомо, а и они знают немного. Да еще вот давеча спьяну похвалился, будто не только словенской молви обучен, но и ромейской, а по-гречески якобы говорит так вольно, что греци его считают за своего (при Эриковой, кстати, смоляной образине то и не диво)… Мутный он, в общем — с таким нужно ухо держать востро. Ан, впрочем, и ты-то сам не больно прозрачен…

А мутному Эрику все не молчится:

— Хольмгардец… Дрот… Что за прозванье такое — Дрот?

— Дрот — это копье. Легкое, которое для метанья.

— Ловок, что ль, в обращеньи с таким?

— Ловок. И не только с таким. И не с одними лишь копьями.

— То заметно. — Кораблевладелец Эрик важно кивает. — Слушай, Дрот-хольмгардец, а плыви-ка ты и дальше со мною. По-нашему разумеешь, с оружьем ловок… Поплыли до теплого моря, а? Я плачу щедро…

— Нет. Сговаривались до Господина Великого, до Хольмгарда то есть. А уговор — он любой наищедрейшей платы дороже.

— Ждут тебя там?

— Ждут.

— Не жена ли?

— Жена.

— Обрадуется тебе?

— Еще бы… (Господи, ниспошли мне терпение!)

— А этой?.. — Кораблевладелец Эрик ехидно щурится. — Девке, которую ты в Йеллинге выкупил да с собою везешь — ей твоя жена тоже обрадуется?

— И ей обрадуется.