Самый далёкий берег   ::   Бушков Александр Александрович

Тот отчаянно прикидывал, как ему с помощью одного-единственного взгляда выразить сожаление, раскаяние, все возможные извинения, но так и не придумал. И пытаться нечего посредством одного взгляда отобразить столь сложную гамму чувств…

Он готов был провалиться сквозь землю — как человек, привыкший к иерархии, субординации, служебной лестнице, прекрасно понимал, в каком положении оказался. В жизни еще не выглядел столь нелепым дураком…

Что до Аэлиты, она как ни в чем не бывало восседала на столе, скрестив стройные обнаженные ножки, взирая на Зорича с кокетливой укоризной. Лакей монументом застыл в углу.

— Значит, это ваша яхта появилась на орбите вне расписания… — протянул Зорич. — И вы, насколько я понял, имеете честь состоять в дружеских отношениях с нашими офицерами?

— Именно так. — И она надменно вздернула подбородок. — Надеюсь, вы не имеете ничего против?

— Ну что вы, — сказал штандарт-полковник. — В полном вашем распоряжении, госпожа младшая графиня… Чем могу служить?

— Оставьте нас, — сказала Аэлита с той непередаваемо аристократической интонацией, которую Кирьянову, плебею сибирскому, ни за что не удалось бы повторить, проживи он хоть девять жизней. — Мне здесь нравится, я хочу уединиться с Костей, и вы будете мешать…

Кирьянов наконец зажмурился. Однако в комнате стояла тишина, гром не грянул, небеса не сотряслись, и земля под ногами не перевернулась…

Пришлось открыть глаза.