JК
Самый далёкий берег :: Бушков Александр Александрович
Страница: 341 из 373Вот и сделали нас, как младенцев: майор из контрразведки, принимаемый всеми за забавную домашнюю зверюшку, невозбранно шлялся по базе, присутствовал на каждой пьянке, слушал и мотал на ус, пока по стенам и потолку ползала дурацкая ящерица, простенький кибер, запрограммированный на пару фраз, которого все и принимали за живого разумного особиста…”
Тут же ему пришло в голову, что особенных поводов посыпать головы пеплом и страдать оттого, что их столь примитивно провели, в общем, и нет: этот майор-недомерок, как сам только что признался, вовсе успешно не завершал расследование, ради которого был сюда направлен, — Он попросту оказался перед фактом, лишь в самый последний момент заподозрив неладное…
Словно угадав его мысли, Чубурах чуточку сварливо продолжал:
— Кончено, я себя показал не лучшим образом. Каюсь и признаю. Но доля вины лежит и на руководстве. Я почти не работал среди существ вашей расы, мне было трудно вжиться в тонкости вашего поведения, употребляя идиомы, многое для меня оставалось темным лесом, несмотря на инструктажи и изучение источников…
— Резонно и разумно, — бесстрастно сказал штандарт-полковник.
— Рад, что вы понимаете, — сердито фыркнул Чубурах. — Да что там, мне даже наблюдение за пределами зданий вести было трудно — всяк норовил поймать глупую зверюшку и отнести домой…
— Почему же они послали именно вас?
— Да потому что не оказалось под рукой другого специалиста по вихавье, — огрызнулся Чубурах. — А я, не сочтите за хвастовство, неплохой спец по этим тварям. И когда где-то в этом районе приборы уловили спектр, когда возникли стойкие подозрения, что вихавья обосновалась где-то поблизости, дернула меня нелегкая попасться генералу на глаза… Вот вы часто спорите с генералами?
— Не особенно, — признался Зорич.
Шибко тихо сидел в дальнем уголке — и, судя по его угнетенному виду, до сих пор всерьез переживал то, что оказался в компании одураченных.
— Что это было? — чувствуя тяжелую, томительную усталость, едва ли не полное опустошение, спросил Кирьянов.
Шибко хмыкнул:
— Тебе ж сказали: вихавья. Яснее ясного…
— Это такая тварь, — охотно объяснил Чубурах. — По сути, паразит.
Тут же ему пришло в голову, что особенных поводов посыпать головы пеплом и страдать оттого, что их столь примитивно провели, в общем, и нет: этот майор-недомерок, как сам только что признался, вовсе успешно не завершал расследование, ради которого был сюда направлен, — Он попросту оказался перед фактом, лишь в самый последний момент заподозрив неладное…
Словно угадав его мысли, Чубурах чуточку сварливо продолжал:
— Кончено, я себя показал не лучшим образом. Каюсь и признаю. Но доля вины лежит и на руководстве. Я почти не работал среди существ вашей расы, мне было трудно вжиться в тонкости вашего поведения, употребляя идиомы, многое для меня оставалось темным лесом, несмотря на инструктажи и изучение источников…
— Резонно и разумно, — бесстрастно сказал штандарт-полковник.
— Рад, что вы понимаете, — сердито фыркнул Чубурах. — Да что там, мне даже наблюдение за пределами зданий вести было трудно — всяк норовил поймать глупую зверюшку и отнести домой…
— Почему же они послали именно вас?
— Да потому что не оказалось под рукой другого специалиста по вихавье, — огрызнулся Чубурах. — А я, не сочтите за хвастовство, неплохой спец по этим тварям. И когда где-то в этом районе приборы уловили спектр, когда возникли стойкие подозрения, что вихавья обосновалась где-то поблизости, дернула меня нелегкая попасться генералу на глаза… Вот вы часто спорите с генералами?
— Не особенно, — признался Зорич.
Шибко тихо сидел в дальнем уголке — и, судя по его угнетенному виду, до сих пор всерьез переживал то, что оказался в компании одураченных.
— Что это было? — чувствуя тяжелую, томительную усталость, едва ли не полное опустошение, спросил Кирьянов.
Шибко хмыкнул:
— Тебе ж сказали: вихавья. Яснее ясного…
— Это такая тварь, — охотно объяснил Чубурах. — По сути, паразит.