JК
Слуга Империи :: Фейст Раймонд
Страница: 251 из 1003А сейчас тебе нужен отдых.
Кейок не стал спрашивать, насколько тяжелы его раны. Мучительная боль говорила сама за себя.
— Теперь можно спокойно умереть, — прошептал он.
Мара не спорила. Она лишь приказала слугам отнести его в лучшую комнату.
— Зажгите в его честь свечи, позовите стихотворцев и музыкантов. Они исполнят прощальную песнь. Пусть все знают, что он геройски сражался на поле боя и отдал жизнь за Акому.
— Не плачь обо мне, госпожа, — едва слышно выговорил он. — Ибо теперь я спокоен.
Кейок так и не узнал, расслышала ли Мара его последние слова, потому что его опять поглотила тьма.
Горели ароматные свечи, нежная музыка сулила умиротворение, и только оглушительная боль терзала его своей бесконечной жестокостью.
Вдруг из коридора донесся тяжелый топот, заглушивший и звуки свирелей, и размеренный голос поэта.
— Черт побери, вы что, бросили его здесь помирать? — послышался резкий голос с непривычным выговором.
Мидкемиец, определил Кейок. Как всегда, попирает всяческие приличия.
Варвару ответил Люджан, с несвойственной ему проникновенностью:
— Он честно служил Акоме! Мы сделали для него все, что положено.
— Надо бороться за его жизнь! — Голос Кевина сорвался на крик. — Срочно приведите лекаря. От него будет больше проку, чем от всех ваших богов!
— Что за наглость! — возмутился Люджан; сразу за этими словами последовал хлопок пощечины.
Кейок не стал спрашивать, насколько тяжелы его раны. Мучительная боль говорила сама за себя.
— Теперь можно спокойно умереть, — прошептал он.
Мара не спорила. Она лишь приказала слугам отнести его в лучшую комнату.
— Зажгите в его честь свечи, позовите стихотворцев и музыкантов. Они исполнят прощальную песнь. Пусть все знают, что он геройски сражался на поле боя и отдал жизнь за Акому.
— Не плачь обо мне, госпожа, — едва слышно выговорил он. — Ибо теперь я спокоен.
Кейок так и не узнал, расслышала ли Мара его последние слова, потому что его опять поглотила тьма.
Горели ароматные свечи, нежная музыка сулила умиротворение, и только оглушительная боль терзала его своей бесконечной жестокостью.
Вдруг из коридора донесся тяжелый топот, заглушивший и звуки свирелей, и размеренный голос поэта.
— Черт побери, вы что, бросили его здесь помирать? — послышался резкий голос с непривычным выговором.
Мидкемиец, определил Кейок. Как всегда, попирает всяческие приличия.
Варвару ответил Люджан, с несвойственной ему проникновенностью:
— Он честно служил Акоме! Мы сделали для него все, что положено.
— Надо бороться за его жизнь! — Голос Кевина сорвался на крик. — Срочно приведите лекаря. От него будет больше проку, чем от всех ваших богов!
— Что за наглость! — возмутился Люджан; сразу за этими словами последовал хлопок пощечины.