Смерть - дело одинокое   ::   Брэдбери Рэй

Фанни усадила меня на шаткий стул, взяла мою пятерню и сунула в нее стакан хорошего вина.

- Я же не пью, Фанни.

- Глупости. Ты посмотри на себя. Пей!

Она вытанцовывала вокруг меня, как те диковинные гиппопотамы, что легче пушинок молочая порхали в "Фантазии", и опустилась, как поразительно странная перина, на свое безответное кресло.

К концу пластинки я залился слезами.

- Ну, ну, - зашептала Фанни. - Ну, ну!

- Я всегда плачу, когда слушаю Пуччини, Фанни.

- Да, дорогой, но не так горько.

- Это правда, не так горько. - Я отпил половину второго стакана. Это был "Сент-Эмильон" 1933 года из хорошего виноградника, его привез и оставил Фанни кто-то из ее богатых друзей. Они приезжали сюда через весь город, рассчитывая душевно поболтать, весело посмеяться, вспомнить лучшие для них времена, не думая о том, чей доход выше. Однажды вечером я увидел, как к ней поднимаются какие-то родственники Тосканини, и остался ждать внизу. Видел, как от нее спускается Лоуренс Тиббет, - проходя мимо меня, он кивнул. Приезжая поболтать, они всегда привозили лучшие вина и уходили, улыбаясь. Центр мира может быть где угодно. Здесь он находился на втором этаже дома, где сдаются квартиры, расположенного не в лучшем районе Лос-Анджелеса.

Я смахнул слезы рукавом.

- Выкладывай, - приказала великая толстуха.

- Я нашел мертвеца, Фанни. И никто не желает меня выслушать.

- Господи! - У Фанни открылся рот, и круглое лицо стало еще круглее.