Тайная история сталинских преступлений   ::   Орлов Александр

Войдя к Слуцкому, мы сообщили ему об этом эпизоде. Тут я узнал, что такие сцены наблюдаются не впервые. Берман рассказал Слуцкому и мне, что несколько дней назад он и другие сотрудники бросились к кабинету Кедрова, услышав дикие крики, доносившиеся оттуда. Они застали Кедрова вне себя: разъярённый, он обвинял заключённого – это был Фридлянд, профессор ленинградского института марксизма-ленинизма – в попытке проглотить чернильницу, стоящую у него на столе. "Я остолбенел, – рассказывал Берман, – увидев эту самую чернильницу – массивную, из гранёного стекла, размером в два мужских кулака… "Как вы можете, товарищ Кедров! Что вы такое говорите!" – бормотал Фридлянд, явно запуганный следователем. Тут мне пришло в голову, – продолжал Берман, – что Кедров помешался. Если б вы послушали, как он допрашивает своих арестованных, без всякой логики и смысла, – вы бы решили, что его надо гнать из следователей… Но некоторых он раскалывает быстрее, чем самые лучшие следователи. Странно, – похоже, он имеет какую-то власть над ними…"

Берман добавил, что после эпизода с чернильницей он пошёл к Молчанову и просил его отстранить Кедрова от следственной работы, но Молчанов на это не согласился и ответил, что пока Кедрову удаётся выжимать признания из арестованных, он его не уводит.

Многие зарубежные критики московских процессов высказывали предположение, что признания обвиняемых объясняются действием гипоноза или же специальных лекарств.