JК
Тень великого канцлера :: Пучков Владимир
Страница: 124 из 349 – Пусть погрызет на досуге. Валюта конфискуется.
– Я буду жаловаться, – захныкал посол. – По какому праву?!
– Вот по какому! – строго сказал Муромец и поднес к носу Василия пудовый кулак. – Это как называется?
– Аргумент, – затрясся посол.
– Вот именно. А письмо мы сейчас прочтем. Может, там что не так, так мы его подправим. И вообще письмо туранскому Салтану нужно писать по-другому. Твой наместник небось сладкие сопли развесил, а мы ему правду-матку врежем! Чтобы на всю жизнь запомнил! А то развел тут, понимаешь, упырятник! Яро-мирка, у тебя красивый почерк? Достань-ка бумагу и перо, да не жадничай, мы тебе в Коксфорде новой купим!
Яромир вздохнул, полез в торбу, извлек лист желтоватой бумаги, чернильницу и перо. Все это дело он пристроил на пеньке, подложив для удобства собственную тетрадь со стихами.
– Так что писать-то? – спросил он и снова вздохнул.
– Ты меня, Яромирка, не разочаровывай, – нахмурился Илья. – Кто у нас писатель? Ну-ка, блесни, покажи талант!
– Яромир порозовел от удовольствия, закатил глаза и, воздев правую руку, продекламировал:
Ты, Салтан, живи, не трусь,
В роскоши купайся,
Ну, а сунешься на Русь,
Потеряешь…
Яромир неожиданно замолчал и уставился на Илью.
– Ну, чего замер? – не выдержал Муромец. – Не томи, говори, что потеряет Салтан?
– А я понял, – тонко улыбнулся Попович.
– Я тоже, – кивнул Добрыня. – Потому что в рифму.
– Я буду жаловаться, – захныкал посол. – По какому праву?!
– Вот по какому! – строго сказал Муромец и поднес к носу Василия пудовый кулак. – Это как называется?
– Аргумент, – затрясся посол.
– Вот именно. А письмо мы сейчас прочтем. Может, там что не так, так мы его подправим. И вообще письмо туранскому Салтану нужно писать по-другому. Твой наместник небось сладкие сопли развесил, а мы ему правду-матку врежем! Чтобы на всю жизнь запомнил! А то развел тут, понимаешь, упырятник! Яро-мирка, у тебя красивый почерк? Достань-ка бумагу и перо, да не жадничай, мы тебе в Коксфорде новой купим!
Яромир вздохнул, полез в торбу, извлек лист желтоватой бумаги, чернильницу и перо. Все это дело он пристроил на пеньке, подложив для удобства собственную тетрадь со стихами.
– Так что писать-то? – спросил он и снова вздохнул.
– Ты меня, Яромирка, не разочаровывай, – нахмурился Илья. – Кто у нас писатель? Ну-ка, блесни, покажи талант!
– Яромир порозовел от удовольствия, закатил глаза и, воздев правую руку, продекламировал:
Ты, Салтан, живи, не трусь,
В роскоши купайся,
Ну, а сунешься на Русь,
Потеряешь…
Яромир неожиданно замолчал и уставился на Илью.
– Ну, чего замер? – не выдержал Муромец. – Не томи, говори, что потеряет Салтан?
– А я понял, – тонко улыбнулся Попович.
– Я тоже, – кивнул Добрыня. – Потому что в рифму.