Недоразумение (Трагедия ошибок)   ::   Буало-Нарсежак

Когда он слышит, как его любимые произведения под смычком другого превращаются в восхитительные мелодии, когда его собственная скрипка под чужими пальцами учится содрогаться, трепетать, смеяться и плакать, словно неверная жена в объятиях любовника, он обращает ко мне свои синие ледяные глаза и еле заметные капельки пота выступают у него на висках. Я же, из остатков щепетильности, сохраняю спокойный и чуть ли не рассеянный вид. Он бы, конечно, предпочел, чтобы я выдала свое волнение, тогда он одним словом заставил бы меня замолчать. Но он слишком умен, чтобы открыто выказать свою досаду. Напротив, пытается сохранять хладнокровие.

— Мне кажется, ваш протеже делает успехи, — шепчет он. — Надо признать, для парня, подобранного в кабачке, он играет вполне прилично. Молчание.

— Если бы он соблюдал такт, он был бы невыносим. Молчание.

Его гнев обрушивается на Франка. Мартен говорит ему ужасные вещи, и Франк не протестует. Случается, они ссорятся по-немецки, и я вижу, как Франк делает над собой огромное усилие, чтобы сдержаться. Мешки у него под глазами дрожат. Он становится по стойке «смирно». Это помогает ему все вынести. Я никогда не узнаю, какие таинственные узы связывают этих людей. К тому же я начинаю путать даты, путать страны. Мне бы надо заглянуть в свои старые записи. Была Бразилия, где Мартен проработал некоторое время архитектором то на строительстве новой столицы, то в Рио. Потом мы обосновались в Нигерии, оттуда совершали путешествия на Острова Зеленого Мыса. Затем был Египет. Кажется, именно в Каире Мартен в первый раз заговорил со мной о Франке. Просто намекнул: «Я знаю немало таких, кто сумел выкрутиться… кому удалось проскочить.