JК
Банда :: Пронин Виктор
Страница: 58 из 110Со своей куртки соскобы соскоблю! Собственной кровью доски повымажу! Морду свою отвратную в грязи отпечатаю, чтоб легче тебе было злодея изловить! Бегу!
И неловко вскидывая коленки, Худолей побежал какими-то прыжками разной длины — то далеко прыгнет, то чуть ли не на месте остается, но к забору, тем не менее, приближался.
— Крепко же тебя похмелка прижала, — пробормотал следователь озадаченно.
* * *
Возвращался Пафнутьев один. Медленно вышел из переулка, постоял на перекрестке, на том самом месте, где сделал последние свои шаги по земле Николай Пахомов. “Вот здесь у этого киоска и настигла его картечь, как утверждает прокурор Анцыферов — не без ехидства подумал Пафнутьев. Ну, что ж, начальству виднее."
Была во всем случившемся странность, которая не давала следователю покоя. Он чувствовал, что, найдя ей объяснение, поймет остальное — зачем понадобилось совершать убийство среди бела дня, на глазах прохожих? Какой смысл в этой театральности, вызове, в этом кураже?
Понимаю — решили парня убрать. Заслужил ли, знал ли что такое, чего знать ему было неположено, плохо хранил чужие секреты, неважно. Главное — решили убрать. Но ведь можно его подстеречь и на дальнем перегоне, можно остановить на трассе, в лесу... Вон недавняя история... Какой-то шизик пятерых водителей убил, мстил за что-то оскорбительное. Останавливал машину, просил подбросить на окраину города, садился на заднее сидение. И в момент остановки в безлюдном месте, стрелял водителю в затылок из малокалиберного пистолета. Выстрела почти не слышно, водитель падал на руль, шиз выходил и исчезал.
И неловко вскидывая коленки, Худолей побежал какими-то прыжками разной длины — то далеко прыгнет, то чуть ли не на месте остается, но к забору, тем не менее, приближался.
— Крепко же тебя похмелка прижала, — пробормотал следователь озадаченно.
* * *
Возвращался Пафнутьев один. Медленно вышел из переулка, постоял на перекрестке, на том самом месте, где сделал последние свои шаги по земле Николай Пахомов. “Вот здесь у этого киоска и настигла его картечь, как утверждает прокурор Анцыферов — не без ехидства подумал Пафнутьев. Ну, что ж, начальству виднее."
Была во всем случившемся странность, которая не давала следователю покоя. Он чувствовал, что, найдя ей объяснение, поймет остальное — зачем понадобилось совершать убийство среди бела дня, на глазах прохожих? Какой смысл в этой театральности, вызове, в этом кураже?
Понимаю — решили парня убрать. Заслужил ли, знал ли что такое, чего знать ему было неположено, плохо хранил чужие секреты, неважно. Главное — решили убрать. Но ведь можно его подстеречь и на дальнем перегоне, можно остановить на трассе, в лесу... Вон недавняя история... Какой-то шизик пятерых водителей убил, мстил за что-то оскорбительное. Останавливал машину, просил подбросить на окраину города, садился на заднее сидение. И в момент остановки в безлюдном месте, стрелял водителю в затылок из малокалиберного пистолета. Выстрела почти не слышно, водитель падал на руль, шиз выходил и исчезал.