Нувориш   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

– Когда все кончится, сходи во Владимирский собор и поставь большую свечку. Самую большую. Перед иконой Николая-угодника.

И положил трубку.

Увидев милицейскую машину, Левко открыл дверь. Лишь теперь осознал весь ужас того, что случилось. Его стало даже слегка трясти, но как-то подобрался весь, потер ладонью лоб и окончательно пришел в себя.

Григорий Коляда с Сидоренко в это время ехали троллейбусом. Спрятали автоматы в рюкзаки и удирали домой. Вышли на площади Толстого, направились к парку, что перед университетом, сели там на пустую скамью.

Григорий сказал с упреком:

– Сопля ты, Олег, не мог подкосить?

– Не привык я к «Калашникову». А ты бы лучше помолчал… Как договаривались? Ты начинаешь, я подстраховываю. Кто тебе мешал свалить его первой же очередью? Бежит себе человек по аллее, дождись, подпусти ближе, прицелься хорошо и строчи сколько угодно…

– Честно скажу: нервы подвели. Как увидел, мандраж начался, вот и не попал. Строчу и ничего не вижу.

– Оба мы идиоты: такое дело спартачили. Что Луганский скажет?

– А ну его…

– Луганский – Луганским, но ведь задание самого шефа!

– Туда же и шефа… За пятьсот кусков!..

– Не говори, деньги стоящие.

– Плакали наши пятьсот кусочков. Горькими слезами. – Григорий повернулся к Сидоренко, глаза у него блудливо блеснули. – А что, если отрапортовать: дело сделано…

– Ты меня в такую историю не втягивай. Завтра же узнают, и амба нам.