Облава   ::   Хомченко Василий Фёдорович

Он в чем-то усомнился и высказал это своё сомнение:

— А Сорокин и Булыга не могли… пристать к банде?

— Боже правый! — воскликнула Катерина. — Что вы такое говорите! Какую напраслину на людей возводите!

— А мы, чекисты, и не с такими фактами встречались. Все могло быть: вынудили — они и присоединились.

— Не могло! — вскочила Ксения со скамеечки. — Не присоединились! — Теперь уже она заплакала, упала лицом в колени и вся вздрагивала от рыданий. — Сам ты бандит, сам!

Иванчиков поёрзал на скамье, осуждающе посмотрел на Сапежку:

— Ну, это уж вы того… ляпнули.

Сапежка и сам понимал, что сморозил глупость. Вылез из-за стола, потоптался по хате, тронул Ксению за плечо:

— Ну хватит реветь, я же не утверждаю, я просто спросил.

— Отстань! — дёрнула Ксения плечом, взглянула на него заплаканными глазами. — Противный!

Сапежка вышел, сказав, что идёт искать председателя.

— Он ваш начальник? — спросила Катерина у Иванчикова.

— Не начальник, но он из губчека. Вы простите его, он просто устал, замотался. Видите, спит на ходу.

Ксения перестала плакать, вытерла подолом глаза.

Лишь минут через тридцать вернулся в сельсовет Сапежка, ведя с собою седого, преклонных лет человека. Старик был настолько худ, что его широкие холщовые порты казались пустыми. Борода густая, маленькое личико утонуло в ней.

— Полюбуйтесь на этого фрукта, — сказал Сапежка, показывая пальцем на старика, — на этого председателя советской власти.