Облава   ::   Хомченко Василий Фёдорович

В серых красивых глазах её горел тот игривый кокетливый огонёк, который охотно берет на вооружение слабый пол. Надо сказать, она умело пользовалась этим оружием.

— Здравствуйте, здравствуйте, — ещё раз повторил Сорокин и подхватил свой баульчик.

Она стояла, и он стоял. Ей понравилось его смущение, и она рассматривала его уже с весёлым расположением — долговязого, длиннорукого худого очкарика.

— Вы приезжий? К кому приехали?

— К председателю. Он мне нужен.

— Булыга, значит. — Лицо её ещё больше повеселело, серые глаза засветились ярче. — По службе? Из Гомеля? Могилёва?

— По службе. Из Москвы.

— Прямо из Москвы! — была удивлена женщина. — Должно быть, какой-то важный декрет привезли.

— Да нет. А какого вы декрета ждёте?

— Разве мало такого, что надо бы переиначить да исправить? Страшно живём.

— Время суровое, — сказал Сорокин. — Война.

— Война, — вздохнула женщина и помрачнела. — Брат с братом воюют, отец с сыном. И когда это кончится.

Они шли рядом по затравянелой тропинке. У женщины в руке был узелок с какими-то цветами и травами. Сорокину объяснила, что это лекарственные травы и что сама она фельдшер, приехала из Гомеля подлечить отца.

— А я церковью вашей интересуюсь, — объяснил и он цель своего приезда. — Ей же четыре сотни лет.

Женщина остановилась, повернулась к Сорокину.

— И что вы намерены с церковью делать? — спросила с тревогой.

— Осмотреть надо.

— Тут приехали её рушить.