Облава   ::   Хомченко Василий Фёдорович

Успокоенный и теперь-то уверенный, что телеграмма дойдёт и подмога ему будет, Иванчиков обернулся к Ксении. Она стояла в компании тех же хлопцев, улыбалась им. В руке держала карамельку — ясное дело, хлопцы угостили, — а вторую сосала, перекатывая её во рту языком. Не вынимая изо рта карамельки, спросила у Иванчикова:

— Ну, что ты хотел рассказать?

— Потом, погоди.

В тамбуре притихли, хлопцы смотрели на Иванчикова, видно, гадали, кем он может быть для неё, и Иванчиков пришёл в смущение от этого общего интереса к его персоне.

— Так я пройдусь по вагону, взгляну, может, все-таки здесь они, — сказала Ксения.

— Не надо, не ходи, — резким жестом задержал её Иванчиков. Нахмурился, повторил ещё решительнее: — Стой тут.

По тому, как нахмурился Иванчиков, как строго, жёстко говорил, Ксения догадалась, что ей почему-то действительно идти в вагон нельзя. Какое-то время пытливо смотрела на Иванчикова, силясь сообразить, в чем же дело, но тот ни словом, ни жестом не ответил на её немой вопрос.

Разговор, который хлопцы вели с Ксенией и который был прерван Иванчиковым, возобновился. Один из них, в матросском бушлате, великоватом ему, явно с чужого плеча, рассказывал о своей тётке:

— Знаете, сколько ей лет? Нет, не угадаете. Она на девять лет моложе меня. Во тётка.

Хлопцы из кожи вон лезли перед Ксенией, состязались в остроумии, красноречии. Ксении это нравилось. Они же нашли для неё место в ближнем купе, усадили, сами стояли в проходе.

Между тем поезд наконец тронулся.