Страница:
27 из 202
У этого низенького был большой красивый портфель с блестящими медными пряжками, угольниками и замками — видимо, реквизированный у какого-то буржуя.
— Здрас-сте, товарищ Лагин, — поздоровалась с мужчиной Анюта и первая протянула руку лодочкой. — С комсомольцами и частью сознательной молодёжи противоцерковная работа проведена. Все они за постановление исполкома.
— Правильно, — похвалил её Лагин, и Сорокин понял, что это и есть главный уполномоченный, приехавший закрывать церковь.
Булыга был в своём неизменном бушлате, в тельняшке, кепку держал в руке. Лицо мрачно, нахмурено, густые брови то и дело сползали вниз, сходились на переносице, и тогда казалось, что он вот сейчас разразится криком, руганью.
— Служба идёт? — спросил Лагин. — Конца ждать не будем. В присутствии верующих и объявим декрет. Это и будет актом пропаганды против религии.
— Подождать конца надо, — сказал Булыга, глядя сверху вниз на Лагина. — Ты не знаешь нашу публику.
— Значит, товарищ председатель, плохо агитируете вашу публику. А её давно уже надо было настроить по-советски. Пошли!
Смуглый хлопец в кожанке молчал и посматривал то на Булыгу, то на Лагина, как бы силясь угадать, кто из них прав. «Видно, татарин, а то, может, от Батыя родословная тянется», — подумал о нем Сорокин.
— Пошли! — повторил Лагин и первым направился в церковь, размахивая портфелем.
За ним поспешили Анюта с комсомольцами, хлопец в кожанке. Булыга и Сорокин вошли последними.
Служба шла.
|< Пред. 25 26 27 28 29 След. >|