JК
Всесожжение :: Гамильтон Лорел
Страница: 338 из 522Если он и упустил что-то из Французской Революции, то не многое. Судя по тому, что я знала, он бежал от Революции, приехав в эту страну. Почему я не подумала спросить его? Потому что мне все еще казалось ненормальным, что мужчина, с которым я спала, был почти на триста лет старше меня. Вот и говорите о разрыве поколений. Так не судите меня, если я старалась в некоторых областях быть настолько нормальной, насколько это возможно.
Спрашивать своего любовника о событиях, происходивших, когда были живы Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон, определенно не было нормально.
– Анита, с тобой все в порядке?
– Прости, Дольф, я… задумалась.
– Мне захочется знать, о чем?
– Вероятно, нет, – сказала я.
Он оставил тему. Всего несколько месяцев назад Дольф давил бы, пока не решил, что я рассказала ему все обо всем. Но если мы собирались и дальше быть сотрудниками, уж не говоря о друзьях, некоторым вещам лучше оставаться несказанными. Наши отношения не могли бы пережить полной откровенности. Ее никогда не было, но я не думаю, что Дольф понимал это до недавнего времени.
– День Очищения, значит.
– Если вы будете говорить с вампирами, не называйте его так. Говорите – «Инферно». Первое выражение – все равно, что назвать еврейский Холокост расовой чисткой.
– Я понял, – сказал он. – Когда будешь работать, не забывай, что ты все еще в чьем-то горячем списке.
– Ну и ну, Дольф, ты меня действительно любишь.
– Не напирай, – сказал он.
Спрашивать своего любовника о событиях, происходивших, когда были живы Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон, определенно не было нормально.
– Анита, с тобой все в порядке?
– Прости, Дольф, я… задумалась.
– Мне захочется знать, о чем?
– Вероятно, нет, – сказала я.
Он оставил тему. Всего несколько месяцев назад Дольф давил бы, пока не решил, что я рассказала ему все обо всем. Но если мы собирались и дальше быть сотрудниками, уж не говоря о друзьях, некоторым вещам лучше оставаться несказанными. Наши отношения не могли бы пережить полной откровенности. Ее никогда не было, но я не думаю, что Дольф понимал это до недавнего времени.
– День Очищения, значит.
– Если вы будете говорить с вампирами, не называйте его так. Говорите – «Инферно». Первое выражение – все равно, что назвать еврейский Холокост расовой чисткой.
– Я понял, – сказал он. – Когда будешь работать, не забывай, что ты все еще в чьем-то горячем списке.
– Ну и ну, Дольф, ты меня действительно любишь.
– Не напирай, – сказал он.