JК
Щит побережья :: Дворецкая Елизавета
Страница: 149 из 155Богатым-то он был, да богатство его и погубило!
— Он сражался за честь! — мрачно возразил один из хирдманов усадьбы Лаберг.
— Да уж! Как говорится, за бесчестьем и беда тут как тут! — вздыхали соседи.
Но самым красноречивым был итог сражения.
Жертвенный бычок затих, горячая, дымящаяся кровь широкими потоками стекала по бокам валунов и пропадала в щелях меж камнями. Казалось, ее так много, что густая струя пронижет всю землю насквозь до самого мира мертвых и несколько остывших капель упадут на подставленную ладонь Хель, владычицы умерших. Столб дыма стремился в небеса, призывая к пиршеству богов Асгарда и его — Повелителя.
— Смотрите, смотрите! Ворон! — закричал вдруг кто-то, и крик сразу подхватило множество голосов.
Хельга, уже уходившая прочь от площадки, обернулась. Высоко-высоко в небе, там, где дым от жертвенного огня уже таял, парил ворон. Почти не шевеля крыльями, он описывал широкие круги над полем тинга, один за другим, равномерно и величаво. «Я здесь, смертные! — говорил Отец Богов. — Я вижу вас.»
— Значит, ему понравилась жертва! — пробормотал кто-то рядом с Хельгой.
— Еще бы! — охотно отозвался сосед. — Ауднир теперь отправился прямиком к Одину! Ворон прилетел за ним!
Хельга не сводила глаз с кружащей в небесах черной птицы. Ворон, вестник Одина, связующее звено между небом и землей, людьми и богами, жизнью и смертью. Он знал все то, что она так хотела знать. Что есть жизнь, что есть смерть — вопросы равно важные и бессмысленные, потому что получить ответ на них нельзя.
— Он сражался за честь! — мрачно возразил один из хирдманов усадьбы Лаберг.
— Да уж! Как говорится, за бесчестьем и беда тут как тут! — вздыхали соседи.
Но самым красноречивым был итог сражения.
Жертвенный бычок затих, горячая, дымящаяся кровь широкими потоками стекала по бокам валунов и пропадала в щелях меж камнями. Казалось, ее так много, что густая струя пронижет всю землю насквозь до самого мира мертвых и несколько остывших капель упадут на подставленную ладонь Хель, владычицы умерших. Столб дыма стремился в небеса, призывая к пиршеству богов Асгарда и его — Повелителя.
— Смотрите, смотрите! Ворон! — закричал вдруг кто-то, и крик сразу подхватило множество голосов.
Хельга, уже уходившая прочь от площадки, обернулась. Высоко-высоко в небе, там, где дым от жертвенного огня уже таял, парил ворон. Почти не шевеля крыльями, он описывал широкие круги над полем тинга, один за другим, равномерно и величаво. «Я здесь, смертные! — говорил Отец Богов. — Я вижу вас.»
— Значит, ему понравилась жертва! — пробормотал кто-то рядом с Хельгой.
— Еще бы! — охотно отозвался сосед. — Ауднир теперь отправился прямиком к Одину! Ворон прилетел за ним!
Хельга не сводила глаз с кружащей в небесах черной птицы. Ворон, вестник Одина, связующее звено между небом и землей, людьми и богами, жизнью и смертью. Он знал все то, что она так хотела знать. Что есть жизнь, что есть смерть — вопросы равно важные и бессмысленные, потому что получить ответ на них нельзя.