JК
Щит побережья :: Дворецкая Елизавета
Страница: 5 из 155Конечно, усадьба Тингфельт считалась «мирной землей» — здесь принимали любого, кто нуждался в помощи, и даже убийца мог здесь чувствовать себя в безопасности. Но тролль!
Теперь уже никто не улыбался. Появление тролля еще могло оказаться шуткой или недоразумением, но война, увы, была правдой. На восточном побережье Квиттинга не очень хорошо знали, как и когда она началась, но вот уже второй месяц мимо шли, плыли и ехали беженцы с Квиттинского Севера, разоряемого фьяллями и раудами. Страшен был их вид, и страшны были их рассказы. Фигура уходящей по двору Мальгерд хозяйки — невысокой, чуть сутулой, по-своему стройной даже в шестьдесят лет, по-своему изящной в длинной синей накидке, обшитой белым мехом горностая, с серым вдовьим покрывалом на голове — казалась воплощением всего разумного, строгого, упорядоченного и надежного, чем славилась усадьба Тингфельт. Но именно она опять напомнила о войне, и значит, еще не виденная Хравнефьордом война уже вступила в его сердце.
Но Хельга Ручеек не умела и не хотела долго грустить. Убедившись, что из Кнёля больше ничего не вытянуть, она побежала на поиски брата и нашла его, как всегда, за делом. Последняя буря обнаружила, что крыша корабельного сарая протекает, и сейчас Даг вовсю занимался починкой, и не только распоряжался, а и сам сидел на крыше с большим молотком в руках.
— Даг! Иди сюда! Я знаю что-то такое, чего ты не знаешь! — позвала его Хельга снизу.
— А я знаю кого-то, кто очень рассердится, если крыша и сегодня не будет готова! — отозвался сверху Даг.
Теперь уже никто не улыбался. Появление тролля еще могло оказаться шуткой или недоразумением, но война, увы, была правдой. На восточном побережье Квиттинга не очень хорошо знали, как и когда она началась, но вот уже второй месяц мимо шли, плыли и ехали беженцы с Квиттинского Севера, разоряемого фьяллями и раудами. Страшен был их вид, и страшны были их рассказы. Фигура уходящей по двору Мальгерд хозяйки — невысокой, чуть сутулой, по-своему стройной даже в шестьдесят лет, по-своему изящной в длинной синей накидке, обшитой белым мехом горностая, с серым вдовьим покрывалом на голове — казалась воплощением всего разумного, строгого, упорядоченного и надежного, чем славилась усадьба Тингфельт. Но именно она опять напомнила о войне, и значит, еще не виденная Хравнефьордом война уже вступила в его сердце.
Но Хельга Ручеек не умела и не хотела долго грустить. Убедившись, что из Кнёля больше ничего не вытянуть, она побежала на поиски брата и нашла его, как всегда, за делом. Последняя буря обнаружила, что крыша корабельного сарая протекает, и сейчас Даг вовсю занимался починкой, и не только распоряжался, а и сам сидел на крыше с большим молотком в руках.
— Даг! Иди сюда! Я знаю что-то такое, чего ты не знаешь! — позвала его Хельга снизу.
— А я знаю кого-то, кто очень рассердится, если крыша и сегодня не будет готова! — отозвался сверху Даг.