JК
Щит побережья :: Дворецкая Елизавета
Страница: 77 из 155Но, судя по выражению его лица, заслуженное родом из Лаберга будущее представлялось ему незавидным.
В усадьбу Лаберг хёвдинг с сыном отправились наутро. К этому времени Хельга почти успокоилась, но вчерашняя дрожь еще жила где-то в глубине.
— Скажи Брендольву, чтобы заезжал в гости! — просила она Дага. После наплыва гостей во время йоля будничное течение дней казалось особенно скучным.
Провожая отца и брата, Хельга добрела до берега моря и долго стояла на мысу, глядя вслед удаляющимся всадникам. Но вот они скрылись за выступом прибрежных скал, последнее человеческое движение растворилось в покачивании еловых лап. А ели все не могли успокоиться, трясли зелеными рукавами под порывами влажного морского ветра — то ли прощались, то ли подавали знак… Хельга следила за их суетой, пока не устали глаза, но так и не поняла. А ели все махали руками, и это движение стало казаться одноообразной, бессмысленной.
Хельга огляделась вдруг и внезапно ощутила себя одинокой. Вернее, непохожей на все, что вокруг. Все было знакомо ей с детства: и море, шуршащее ледяной крошкой в полосе прибоя, и коричневые мокрые скалы, и огромные валуны, широкой полосой лежащие на песке, как спящее стало тюленей. По спинам «тюленей» можно уйти далеко-далеко, ни разу не ступив на песок.
В усадьбу Лаберг хёвдинг с сыном отправились наутро. К этому времени Хельга почти успокоилась, но вчерашняя дрожь еще жила где-то в глубине.
— Скажи Брендольву, чтобы заезжал в гости! — просила она Дага. После наплыва гостей во время йоля будничное течение дней казалось особенно скучным.
Провожая отца и брата, Хельга добрела до берега моря и долго стояла на мысу, глядя вслед удаляющимся всадникам. Но вот они скрылись за выступом прибрежных скал, последнее человеческое движение растворилось в покачивании еловых лап. А ели все не могли успокоиться, трясли зелеными рукавами под порывами влажного морского ветра — то ли прощались, то ли подавали знак… Хельга следила за их суетой, пока не устали глаза, но так и не поняла. А ели все махали руками, и это движение стало казаться одноообразной, бессмысленной.
Хельга огляделась вдруг и внезапно ощутила себя одинокой. Вернее, непохожей на все, что вокруг. Все было знакомо ей с детства: и море, шуршащее ледяной крошкой в полосе прибоя, и коричневые мокрые скалы, и огромные валуны, широкой полосой лежащие на песке, как спящее стало тюленей. По спинам «тюленей» можно уйти далеко-далеко, ни разу не ступив на песок.