JК
Холодный ветер, теплый ветер :: Брэдбери Рэй
Страница: 1 из 5---------------------------------------------
Брэдбери Рэй
Холодный ветер, теплый ветер
РЭЙ БРЕДБЕРИ
Холодный ветер, теплый ветер
Пер. В. Бабенко
- Боже праведный, что это?
- Что - "что"?
- Ты ослеп, парень? Гляди!
И лифтер Гэррити высунулся, чтобы посмотреть, на кого же это пялил глаза носильщик.
А из дублинской рассветной мглы - как раз в парадные двери отеля "Ройял Иберниен", - шаркая прямо к стойке регистрации, откуда ни возьмись прутиковый мужчина лет сорока, а следом за ним - словно всплеск птичьего щебета - пять малорослых прутиковых юнцов лет по двадцати. И так все вьются, веют руками вокруг да около, щурят глаза, подмигивают, подмаргивают, губы в ниточку, брови в струночку, тут же хмурятся, тут же сияют, то покраснеют, то побледнеют (или все это разом?). А голоса-то, голоса-божественное пикколо, и флейта, и нежный гобой, - ни ноты фальши, музыка! Шесть монологов, шесть фонтанчиков, и все брызжут, сливаясь вместе, целое облако самосочувствия, щебетанье, чириканье о трудностях путешествия и ретивости климата - этот к о р д е б а л е т реял, ниспадал, говорливо струился, пышно расцветая одеколонным благоуханием, мимо изумленного носильщика и остолбеневшего лифтера. Грациозно сбившись в кучку, все шестеро замерли у стойки. Погребенный под лавиной музыки, управляющий поднял глаза - аккуратные буковки "О" безо всяких зрачков посредине.
- Что это? - прошептал Гэррити.
Брэдбери Рэй
Холодный ветер, теплый ветер
РЭЙ БРЕДБЕРИ
Холодный ветер, теплый ветер
Пер. В. Бабенко
- Боже праведный, что это?
- Что - "что"?
- Ты ослеп, парень? Гляди!
И лифтер Гэррити высунулся, чтобы посмотреть, на кого же это пялил глаза носильщик.
А из дублинской рассветной мглы - как раз в парадные двери отеля "Ройял Иберниен", - шаркая прямо к стойке регистрации, откуда ни возьмись прутиковый мужчина лет сорока, а следом за ним - словно всплеск птичьего щебета - пять малорослых прутиковых юнцов лет по двадцати. И так все вьются, веют руками вокруг да около, щурят глаза, подмигивают, подмаргивают, губы в ниточку, брови в струночку, тут же хмурятся, тут же сияют, то покраснеют, то побледнеют (или все это разом?). А голоса-то, голоса-божественное пикколо, и флейта, и нежный гобой, - ни ноты фальши, музыка! Шесть монологов, шесть фонтанчиков, и все брызжут, сливаясь вместе, целое облако самосочувствия, щебетанье, чириканье о трудностях путешествия и ретивости климата - этот к о р д е б а л е т реял, ниспадал, говорливо струился, пышно расцветая одеколонным благоуханием, мимо изумленного носильщика и остолбеневшего лифтера. Грациозно сбившись в кучку, все шестеро замерли у стойки. Погребенный под лавиной музыки, управляющий поднял глаза - аккуратные буковки "О" безо всяких зрачков посредине.
- Что это? - прошептал Гэррити.