Жрецы   ::   Олди Генри Лайон

Очередь девиц, претендующих разделить Иолаево ложе хоть на миг, разрослась настолько, что была в состоянии удовлетворить самого Приапа [Приап - сын Диониса и нимфы Хионы (вариант - Афродиты), обладатель столь исключительных мужских достоинств, что их приходилось возить на тележке].

В обязательный список мероприятий, требующих присутствия Иолая, входили: посещение храма Зевса-Отца, воздвигнутого (верней, основанного) молодым Гераклом, посещение храма самого Геракла, созерцание огромного толоса, в котором упокоился некогда Амфитрион-лавагет; присутствие при жертвенных обрядах, посвященных лично Иолаю, как одному из национальных героев Фив...

И, наконец, поход по местам боевой славы, где фиванцы доблестно отражали разбойничий налет семи бессовестных вождей из Аргоса, сложивших здесь свои буйные головы.

Иолай честно стоял у Пройтидских ворот, у Электрийских ворот, у Нейских ворот, у Афинских ворот, у Бореадских ворот, у Гомолоидских ворот и еще у каких-то ворот, название которых забыл - он стоял, понимающе кивая, выслушивая очередной панегирик могуществу фиванцев и мысленно радуясь тому, что в Фивах всего семь ворот, а не сто или, скажем, двести.

"Кенотаф, - думалось ему. - Это все кенотаф..."

Кенотафом называлась "пустая могила", гробница, воздвигнутая умершим на чужбине, пропавшим без вести и непогребенным; короче, тем, факт чьей смерти не был достоверно подтвержден. Считалось, что неуспокоившаяся тень рано или поздно отыщет свой кенотаф, после чего сможет спокойно уйти в Аид.

Фивы напоминали Иолаю кенотаф прошлого, умершего на чужбине.

Бессмысленную могилу без тела.