Жрецы   ::   Олди Генри Лайон

И ты не видел, Гермий, как он собирает их всех: Орфея, Кастора, Алкмену, Мегару, Лина, других... Мой пастух Менет, сын Кевтонима, безропотно приводит очередную черную корову, помогает совершить приношение - а потом часами сидит в кругу оживших теней и слушает их разговоры. Я видел: за их спинами, рядом с Ифитом-лучником, всегда стоит еще одна тень, такая же высокая, только она никогда не подходит к костру даже когда приходят Медуза, Герион...

Веришь, Лукавый - я ни разу не попытался вмешаться! Я не могу. Это удивительно, это недостойно бога, но чувство вины страшнее любого из известных мне проклятий!..

Багровые сполохи качнулись и побледнели.

Затаила дыхание Великая река.

Тишина.

- И мальчик, по-моему, тоже сохранил память. По крайней мере, отчасти, - наконец добавляет Аид.

- Лихас? Почему?!

- Не знаю. Может быть, потому что ни на шаг не отходит от Геракла как не отходил от него там. Может быть, потому что любил его больше всех, простив даже собственную смерть.

- Любил - больше всех?

- Ты прав, Гермий. Больше всех - кроме одного. Того, кого нет и никогда не будет здесь, в Аиде. Кроме отца.

Потом они долго сидели, не произнося ни слова.

- И все-таки я не могу понять, почему Геракл сохранил память! - вдруг ударил себя кулаком по колену Лукавый. - Не знаю, что было бы для него лучше; но понять - не могу! Отчего так вышло, Владыка?! Оттого, что их двое? Или оттого, что он - тень бога?!

- Может быть, Гермий. Все может быть.