JК
Змеесос :: Радов Егор
Страница: 282 из 351 — Прости меня, дорогой, милый, родной, я не знала, если б я знала, я бы никогда этого не сделала, но все к лучшему; обещаю тебе, что буду здорова через день, любимый мой… Ведь ты больше не сердишься?!
— Хорошо, — прошептал Миша, посмотрев направо.
— Ура! Ведь теперь мы друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья?
— Да, — сказал Миша, поцеловав руку Антонины и ощутив приятное тепло и запах.
Через какое-то время они шли вперед по улице, которая была бескрайней, как степь, и сияла под солнечным светом, отражая его, как Луна. Кругом цвела великая весна, пронизывающая окружающее, словно несуществующий мировой эфир. Деревья будто приглашали выпить вина, и запахи утраченного снега, сочетаясь с дымом шашлыков и клейким ароматом почек на ветках, составляли единый сложный букет, заставляющий кайфовать обонятельные рецепторы любого индивида.
— Ты посмотри, какая прелесть, какая весна, какой свет! — восклицала Антонина, бери Мишу за руку.
— Замечательно, — говорил Миша. — Но я люблю все. Мне нравится прелесть весны так же, как и гнусность осени или непонятность переходных времен.
— Поехали вон из этого мира!.. — кричала Антонина, смеясь, и начинала прыгать и бегать, словно была недавно родившейся девицей.
— Давай сядем в лужи, представив, что это — жидкая среда, — говорил Миша, хлопая себя по бедрам.
— Хорошо, — прошептал Миша, посмотрев направо.
— Ура! Ведь теперь мы друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья?
— Да, — сказал Миша, поцеловав руку Антонины и ощутив приятное тепло и запах.
Через какое-то время они шли вперед по улице, которая была бескрайней, как степь, и сияла под солнечным светом, отражая его, как Луна. Кругом цвела великая весна, пронизывающая окружающее, словно несуществующий мировой эфир. Деревья будто приглашали выпить вина, и запахи утраченного снега, сочетаясь с дымом шашлыков и клейким ароматом почек на ветках, составляли единый сложный букет, заставляющий кайфовать обонятельные рецепторы любого индивида.
— Ты посмотри, какая прелесть, какая весна, какой свет! — восклицала Антонина, бери Мишу за руку.
— Замечательно, — говорил Миша. — Но я люблю все. Мне нравится прелесть весны так же, как и гнусность осени или непонятность переходных времен.
— Поехали вон из этого мира!.. — кричала Антонина, смеясь, и начинала прыгать и бегать, словно была недавно родившейся девицей.
— Давай сядем в лужи, представив, что это — жидкая среда, — говорил Миша, хлопая себя по бедрам.