Змеесос   ::   Радов Егор

Костер опять не вспыхнул, и рыба оставалась сырой, но счастье обуяло двух смелых путешественников, и рассвет превращался в закат, а тьма заполняла собой все — они стояли на берегу и растроганно молчали, ожидая гибельной ночи и невозможности тепла. Ветер пел в горах и снегах, ничего другого живого не существовало, и где-нибудь подо льдом, внутри океана спали и плавали рыбы и креветки, и они тоже были счастливы и спокойны, и им снилась их суть.

Ветер дул сильнее и сильнее: это место было непригодно для жизни, а годилось только для смерти; ветер дул, и казалось, что сейчас этот ветер как будто сломает некую стену, прорвет перегородку, откроет дверь, и начнется что-то новое: все будет таким же, но с другой стороны. Так в кукольном театре можно сдернуть занавес и увидеть истинных хозяев драмы, способных совершать в этом микромире все, что угодно, просто-напросто дергая кукол за веревочки на радость остальным.

— Это должно получиться, — просипел Миша Оно, садясь на ледяной снег и закрывая лицо руками в мехах.

— Я верю, — медленно ответил Александр Иванович, не мигая смотря в черный океан.

Они ждали, тьма побеждала свет. Снег. образовав огромные белые тучи, остервенело летел вместе с ветром непонятно куда.

Было невыносимо стоять здесь и не видеть больше ничего, кроме предстоящей гибели. Это было счастье. Миша Оно наклонился и поцеловал заснеженную землю, отморозив себе губы.

— Ничего не выйдет, — сказал он. — Здесь слишком хорошо, отсюда нет выхода. Нам нужна реальность, которую и покинуть не жаль.