Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I   ::   Штерн Борис Гедальевич

Гайдамаке очень поправилось, что этот ослепительно белый монголоид говорит по-русски без малейшего акцепта – более того, скорее по-одесски, чем по-русски, – и запросто знает имя-отчество странствующего украинского философа, будто в его сейфе хранится личное дело на самого Григория Саввича Сковороду. А что?… В Конторе все может быть.

Гайдамака опять запил икоту теплой водой из казенного граненого графина и хотел было уже возразить, что все как раз обстоит наоборот, что кругом как раз не вумные, а сплошные дураки; и уточнить, что в шутке майора есть доля правды, – что Григория Саввича Сковороду лишило кафедры и выперло за диссидентство из Киево-Могилянской академии тогдашнее малороссийское КГБ, чтобы впоследствии было удобней привлекать философа за тунеядство и бродяжничество, – вполне современный способ; хотел напомнить своему визави, что много курить вредно – тем более, эти суррогатные кишиневские «Marlboro», – мол, посмотри на себя: полные мешки денег иод узкими глазами, и вид такой уставший, будто хозяин мешков всю ночь напролет курил, пьянствовал, играл в карты и толкал девочек, – хотел все это честно выложить, но опять икнул и вовремя вспомнил, ГДЕ находится, – здесь ему не гуляйградский райисполком, – и решил не лезть на арапа, а смирно сидеть на стуле, утираться носовым платком, икать и отвечать только на поставленные вопросы. Видать, в самом деле, вумный шайтан. Одно лишь это «Нрзб» чего стоит. Дураков в КГБ тоже не любят и не держат, даже азиатских чурок.