Эныч   ::   Комарницкий Евгений

Если разрешить им выехать в ФРГ, то вся наша целина в два счета развалится… Да что мы все с тобой о делах, да о делах. Расскажу-ка я тебе пару забавных случаев. В Иране, например… ха-ха-ха!., наши люди последние тридцать лет внедрялись в основном под одну крышу — наркомания и проституция. А как пришел к власти козел в чалме со своей исламской революцией, так всех этих агентов по шею в землю закопал и камнями забил. Как тебе такой поворот?

— Забавно! — соглашается Плухов, смеется. — Слушай, Дмитрич, маловато мы с тобой захватили закуски. Я, пожалуй, пойду в холодильнике пороюсь. Поищу буженинку, осетринки захвачу, ананас. Может быть, от арбуза не откажешься?

— Тащи, Сергеич. Не откажусь.

Генерал выходит из кабинета. Юрий Дмитриевич встает, подходит к книжным полкам. Напевает:

— Артиллеристы! Иосиф дал приказ…

Разглядывает корешки книг. Переходит к висящей в углу картине.

— Старый знакомый, — Юрий Дмитриевич качает головой. — Перехватил у меня Петух в Будапеште этого Брейгеля… Скотина… Ничего. Я у него из-под носа парочку Дега оттяпал и Пикассо…

Входит Плухов, сваливает принесенную снедь на стол.

— Любуешься, Дмитрич?

— Да. Старое вспоминаю. Давай-ка, Петр, выпьем за боевую нашу молодость.

— За нее грех не выпить. Прошу к столу.

Плухов наполняет стаканы доверху. Ребром ладони разбивает арбуз. Разлетаются по комнате семечки, по столу течет сок.

— За славные наши дела! — говорит Юрий Дмитриевич. Пьет.

— А помнишь?..