JК
Анжелика и ее любовь :: Голон Анн
Страница: 108 из 116Разве я сказал, что буду препятствовать вашим матримониальным планам, раз уж вы так ими дорожите?
Ничто не могло бы оскорбить Анжелику больнее, чем это демонстративное проявление супружеской терпимости. Спокойно допустив, что она станет женой другого, он как нельзя более ясно показал — она теперь ему безразлична и он готов с легким сердцем пойти на то, что ей кажется богомерзкой ересью. Он превратился в закоренелого беспутного грешника. Нет, это немыслимо, невозможно! Он безумен — или это она сходит с ума?
Острое чувство унижения помогло ей овладеть собой. Она выпрямилась и устремила на него полный высокомерия взгляд, машинально сжав при этом руку, на которой когда-то носила обручальное кольцо.
— Сударь, для меня ваши слова лишены смысла. Пусть прошло пятнадцать лет
— но поскольку вы живы, я все равно остаюсь вашей женой, если не перед людьми, то перед Богом.
На миг черты Рескатора исказило волнение. В этой женщине, которую он отказывался признать своей женой, он вдруг снова увидел ту неприступную молодую девушку из знатного рода, которая много лет назад с таким упрямым и напряженным видом вошла в его тулузский дворец.
Более того, на мгновение перед ним предстал ослепительный образ блестящей светской дамы, какой она была в Версале. «Самая прекрасная из придворных дам, — рассказывали ему, — больше королева, чем сама королева».
Ничто не могло бы оскорбить Анжелику больнее, чем это демонстративное проявление супружеской терпимости. Спокойно допустив, что она станет женой другого, он как нельзя более ясно показал — она теперь ему безразлична и он готов с легким сердцем пойти на то, что ей кажется богомерзкой ересью. Он превратился в закоренелого беспутного грешника. Нет, это немыслимо, невозможно! Он безумен — или это она сходит с ума?
Острое чувство унижения помогло ей овладеть собой. Она выпрямилась и устремила на него полный высокомерия взгляд, машинально сжав при этом руку, на которой когда-то носила обручальное кольцо.
— Сударь, для меня ваши слова лишены смысла. Пусть прошло пятнадцать лет
— но поскольку вы живы, я все равно остаюсь вашей женой, если не перед людьми, то перед Богом.
На миг черты Рескатора исказило волнение. В этой женщине, которую он отказывался признать своей женой, он вдруг снова увидел ту неприступную молодую девушку из знатного рода, которая много лет назад с таким упрямым и напряженным видом вошла в его тулузский дворец.
Более того, на мгновение перед ним предстал ослепительный образ блестящей светской дамы, какой она была в Версале. «Самая прекрасная из придворных дам, — рассказывали ему, — больше королева, чем сама королева».