Анжелика и ее любовь   ::   Голон Анн

И не стану отрицать — вы были самой очаровательной супругой, какую только можно пожелать. Но я никогда — даже в те времена — не думал, что вы созданы для верности… Но оставим это… На мой взгляд, разбирать прошлое бессмысленно. Пытаться воскресить его — бесполезно. Однако, как вы мне только что заметили, вы все еще моя жена, и на этом основании я хочу задать вам несколько вопросов, которые касаются не только нас, но и других, тех, чьи интересы важнее, чем наши.

Его черные брови сдвинулись, глаза потемнели. Порой, в минуты веселья, пусть даже напускного, они казались почти золотистыми, но гнев или подозрение делали их взгляд мрачным и пронизывающим. Анжелика узнавала эту игру его лица, которое некогда так ее завораживало. «Да, это он, в самом деле он», — говорила она себе, изнемогая от рожденного этим открытием чувства и не понимая, что это — отчаяние или радость.

— Что вы сделали с моими сыновьями? Где мои сыновья?

Она растерянно переспросила:

— Ваши сыновья?

— Мне кажется, я выразился достаточно ясно. Да, мои сыновья. И ваши тоже! Те, чьим отцом, по-видимому, являюсь я. Старший, Флоримон, родившийся в Тулузе, в Отеле Веселой Науки. И второй, которого я не видел, но о существовании которого знаю — Кантор. Где они? Где вы их оставили? Не знаю почему, но мне представлялось, что я найду их среди тех гонимых беглецов, которых вы попросили меня взять на корабль. Мать, спасающая своих сыновей от несправедливой судьбы, — вот роль, за которую я наверняка был бы вам благодарен.