JК
Дочь пирата :: Фоули Гэлен
Страница: 328 из 383Еще немного… Держись, пока я не скажу… — задыхался он.
Дариус вонзился в нее еще раз, и они замерли. Это была свирепая битва. Время словно остановилось. Средь бела дня Дариус проделывал с телом и душой Серафины такие вещи, о которых раньше она и не помышляла. Он заставил ее испытать чувства, никогда ранее ею не испытанные: экстаз и отчаяние, власть и полную покорность, крики и еле слышные стоны. Они обретали бессмертие, оказываясь в золотых тенетах любви, сомкнутые в любовной схватке, не в силах разделиться, не имеющие сил разорваться, в нескончаемой борьбе за власть друг над другом.
— Сладкая! Какая сладкая! — шептал он, осыпая жену поцелуями, вжимая в постель ее трепещущее тело. Он шептал слова любви, когда его плоть пульсировала в глубине ее лона.
В конце концов, опьяненный этим избытком блаженства, Дариус потерял самообладание, как и Серафина. Самозабвение страсти превратило его в дикаря, но она почти не заметила своей победы, так как к тому момент и сама отдалась во власть инстинкта. Они сходились, как звери, совокуплялись свирепо и дико… зубами и когтями удерживая друг друга.
Наконец Дариус привстал над женой и взял ее Долгими мощными выпадами, с лицом осунувшимся и напряженным от судорог дикарского экстаза. Лучи солнца играли на его влажной от пота коже. Серафина изо всех сил вцепилась в его плечи, свою единственную точку опоры во время вонзающихся ударов его бедер.
Дариус вонзился в нее еще раз, и они замерли. Это была свирепая битва. Время словно остановилось. Средь бела дня Дариус проделывал с телом и душой Серафины такие вещи, о которых раньше она и не помышляла. Он заставил ее испытать чувства, никогда ранее ею не испытанные: экстаз и отчаяние, власть и полную покорность, крики и еле слышные стоны. Они обретали бессмертие, оказываясь в золотых тенетах любви, сомкнутые в любовной схватке, не в силах разделиться, не имеющие сил разорваться, в нескончаемой борьбе за власть друг над другом.
— Сладкая! Какая сладкая! — шептал он, осыпая жену поцелуями, вжимая в постель ее трепещущее тело. Он шептал слова любви, когда его плоть пульсировала в глубине ее лона.
В конце концов, опьяненный этим избытком блаженства, Дариус потерял самообладание, как и Серафина. Самозабвение страсти превратило его в дикаря, но она почти не заметила своей победы, так как к тому момент и сама отдалась во власть инстинкта. Они сходились, как звери, совокуплялись свирепо и дико… зубами и когтями удерживая друг друга.
Наконец Дариус привстал над женой и взял ее Долгими мощными выпадами, с лицом осунувшимся и напряженным от судорог дикарского экстаза. Лучи солнца играли на его влажной от пота коже. Серафина изо всех сил вцепилась в его плечи, свою единственную точку опоры во время вонзающихся ударов его бедер.