JК
Дочь пирата :: Фоули Гэлен
Страница: 329 из 383Яростный ритм сотрясал и швырял ее тело, пока она не уперлась пятками в матрас и не изогнулась в крике освобождения,торжествующем крике, непроизвольно сорвавшемся с ее губ. Пик экстаза настиг Серафину, прокатился по судорожно напрягшемуся телу, пронзил насквозь. Ослепительный свет вознес ее к высотам таким беспредельным и бескрайним, что она, продолжая гладить бархатистую кожу Дариуса, зарыдала. Принцессе показалось, что она умирает, растворяется в этой сияющей вспышке пламени… гибнет, как жертвоприношение огненному богу.
Дариус перешагнул край бездны вслед за ней. Она почувствовала это: потерянный и ослабевший, он громко застонал, сдаваясь, и застыл всем напряженным телом, по-прежнему погруженный в нее. Зубы Дариуса сомкнулись на плече жены, руки вцепились в ее бедра, и так, плотно прижав к себе ее тело, Дариус мощными пульсирующими толчками излил в ее лоно свое семя.
После этого он в изнеможении распластался на ней, и долгое время ни он. ни она не могли пошевелиться… Лишь частое дыхание свидетельствовало о том, что жизнь не покинула их. Они чувствовали себя иссякшими, опустошенными, неуверенными.
«А он тяжелый, — позже подумала она. — Я завтра не смогу ходить».
Это нелепое бессмысленное наблюдение, казалось, исчерпало ее умственные способности. Наверное, он завладел и ее рассудком. Дариус вдруг стал беспричинно посмеиваться, лениво и радостно. Украдкой посмотрев на него, Серафина в который уж раз решила, что он самый красивый мужчина на свете.
— Ах, Стрекозка. — сокрушенно хмыкнул он, лаская ее согнутую коленку. — Думаю, мы квиты.
Дариус перешагнул край бездны вслед за ней. Она почувствовала это: потерянный и ослабевший, он громко застонал, сдаваясь, и застыл всем напряженным телом, по-прежнему погруженный в нее. Зубы Дариуса сомкнулись на плече жены, руки вцепились в ее бедра, и так, плотно прижав к себе ее тело, Дариус мощными пульсирующими толчками излил в ее лоно свое семя.
После этого он в изнеможении распластался на ней, и долгое время ни он. ни она не могли пошевелиться… Лишь частое дыхание свидетельствовало о том, что жизнь не покинула их. Они чувствовали себя иссякшими, опустошенными, неуверенными.
«А он тяжелый, — позже подумала она. — Я завтра не смогу ходить».
Это нелепое бессмысленное наблюдение, казалось, исчерпало ее умственные способности. Наверное, он завладел и ее рассудком. Дариус вдруг стал беспричинно посмеиваться, лениво и радостно. Украдкой посмотрев на него, Серафина в который уж раз решила, что он самый красивый мужчина на свете.
— Ах, Стрекозка. — сокрушенно хмыкнул он, лаская ее согнутую коленку. — Думаю, мы квиты.