Искушение ворона   ::   Вересов Дмитрий

И эту мысль надо рассматривать непременно вместе с другим открытием поэта — за спасть ем следует акт смерти.

И это правда.

Потому как ложь в том, что они поженились и счастливо прожили много лет, и умерли в один день.

Нет. Ромео и Джульетта непременно должны были умереть. И в этом правда, а поженись они и нарожай детей — это была бы ложь (что бы осталось от романтического пафоса, примись пылкий Ромео изменять своей женке на второй третий год супружества?).

Сказка, где есть и разрыв-трава, и мертвая с живою вода, и чары, и колдовство — до той поры, правда, покуда любовники в ней непременно умрут в конце. А если по воле автора они примутся жить долго и счастливо, в этом сразу про явится акт лжи.

Прав нелюбимый Львом Толстым Шекспир.

Прав Иван Ларин.

Прав Зигмунд Фрейд, предлагая такую модель психодинамики, где не тормоз общественной морали СУ ПЕР Я сдерживает эгоизм эротических устремлений, но ЭРОС сдерживается встречным вектором ТАНАТОСА — стремлением к смерти.

Love and death like a horse and a carriage — любовь и смерть как… лошадь и повозка. И именно в экстремуме любви — обнаруживается этот самый танатос.

Дубу и кедру хочется быть подрезанными по корням, чтобы целиком уйти в семя.

И умереть.

Поэтому истинная любовь — мгновенна, как у Ивана Ларина.