Исповедь королевы   ::   Холт Виктория

— Тогда, — прошептала я в ответ, — все в порядке.

Он кивнул головой.

В королевском дворике и в мраморном дворике кричавшие требовали герцога Орлеанского. Меня всю передернуло. До какой степени герцог Орлеанский связан с этим?

Елизавета посадила дофина к себе на колени, и я почувствовала себя умиротворенной, видя Елизавету рядом с нами.

— Мамочка, — заявил сын, — твой малыш хочет кушать.

Я поцеловала его.

— Подожди немного, и ты покушаешь. Он кивнул.

— Малыш тоже хочет, — напомнил он мне, и мы все улыбнулись.

Толпа вокруг замка кричала, требуя короля:

— Пусть король выйдет на балкон. Я взглянула на Людовика. Он сделал шаг вперед. Конечно, они должны обожать его. Он не проявлял никаких признаков страха.

В апартаменты прибыл Лафайет. Он был явно удивлен тем, что толпа ворвалась во дворец. Они же дали ему слово.

Меня не удивило, что ему дали прозвище Генерал Морфей — он крепко спал в своей постели в то время, как убийцы ломились в замок.

Прибыли вместе граф Прованский и герцог Орлеанский, оба хорошо побриты и напудрены. Граф Прованский выглядел спокойным, а герцог Орлеанский лукавым. Как позже говорила мне мадам Кампан, многие клялись, что видели его переодетым среди бунтовщиков в это раннее утро и что он был одним из тех, кто показал дорогу к моим апартаментам.

Лафайет подошел к балкону.

— Короля! — ревела толпа.

Лафайет с поклоном представил короля.