Изгнание из рая   ::   Крюкова Елена Николаевна

— Черт, черт, — не отвечая Мите, бормотнул Варежка. — Ах ты, чертова работа какая. Загнулась тетка-то. Надо и ее старого жука для верности заделать. По правилу буравчика. А то потом хлопот не оберешься. Эх, не хотел я. Да видно, придется. — Он кинул взгляд на Митю. Митя поразился — подземный свет вылетал из его глубоко запавших под лоб глаз. — Но не мне ручонки марать. Я их уже немало замарал в житухе. Ежели что… ежели так… ты уже мочканул одну, значит, и второго осилишь.

Варежка метнулся в комнаты. Выбежал с подушкой в руках. Валерий Петрович вяло пошевелился. Рауш-наркоз отходил. Он просыпался. Его выкаченные глаза кричали: ужас!.. ужас!.. пощадите!.. — на бледном жирном лице.

— На! — Варежка кинул подушку Мите, тот поймал ее. — Дави его! Ну! Вали ему на рыло — и прижми! И так держи, пока он дергаться не перестанет!

Митя затряс головой. Все происходящее мелькало перед ним, как цветная наклейка на спицах. Медь картины холодила ему живот. Он прижимал ее к себе под курткой, как прижимают любовницу.

— Я… не буду!.. — затравленно взвыл он. Варежка стиснул угол подушки в кулаке.

— Значит, буду я, — неприкрытая злоба послышалась в его голосе. Митя подумал: да, именно такая злоба нужна, чтобы отважиться убить человека. И Варежка его сейчас убьет. Как убивал других, раньше. Тех, кого Митя не знал. Кто глядел перед смертью вот так же, такими же широко открытыми, полными безумья и ужаса глазами.