Поэты и убийство   ::   Van gulik Robert

– Но когда по-настоящему любишь человека, то любишь даже его пороки. И поэтому я приехала. Находиться с ним рядом было пыткой, но и счастьем одновременно. Лишь когда он приказал мне сочинить стихотворение в честь нашего «счастливого собрания», я сорвалась. Мои покорнейшие извинения, Ло. Ну что же, я была единственным живым существом, перед которым он мог хвастаться своими злодеяниями. А на его совести их немало. Он уверовал, что является самым великим из когда-либо живших на земле людей и поэтому имеет право на любое доступное человеческому уму или телу ощущение. Да, он соблазнил наложницу генерала Мо, а когда генерал об этом узнал, донес на него. Шао подумывал примкнуть к заговору, но вовремя почувствовал его неизбежный провал. Он знал сообщников генерала, но они ничего о нем не знали! Инспектор расхваливал советы Шао-Шао сам рассказывал мне об этом, глумливо смеясь. На суде генерал промолчал об участии Шао в заговоре, потому что он не имел письменного доказательства и потому что гордость не позволяла ему говорить публично об измене своей наложницы. Тем более, что она повесилась, и у генерала и здесь не было никаких доказательств. Шао любил рассказывать мне об этом старом деле… Нынешней весной он приехал повидать меня в монастырь Белой Цапли, потому что ничего так не желал, как упиваться горем повергнутых им людей. По этой же причине он при каждом приезде в Чинхуа посещал свою незаконнорожденную дочь в лисьей кумирне. Внушал ей, что она ведет счастливую жизнь среди лисиц и вместе с возлюбленным.