JК
Опасное окружение :: Питерс Натали
Страница: 343 из 625Дядя Роберт явно испытывал прилив сил. Глазки его блестели, кончик носа и щеки порозовели, я была уверена в том, что для поднятия аппетита он не пожалел виски.
Как только дворецкий объявил, что ужин подан, Жак подхватил под руку мать и повел ее в столовую. Дядя Роберт хотел было вести меня, но его жена предусмотрительно перехватила мужа, и мне ничего не оставалось, как присоединиться к Колетт и Генриетте. Сказать, что мне не понравилось поведение Жака, – значит ничего не сказать. Я была в ярости. Как жена Джакоба, хозяйкой «Ля Рев» была я, а не его мать, и я твердо решила добиться того, чтобы ко мне относились с соответствующим уважением.
Беседу за столом едва ли можно было назвать живой и непринужденной. Дядя Роберт что-то бубнил о войне с британцами и о том, какими бедствиями она может обернуться. Тетя Селина жаловалась на еду, тетушка Генриетта – на подагру. Колетт глупо хихикала, и за это ее грубо одергивала мать. Жак сидел во главе стола, но не был похож на хозяина: запинающаяся речь и принужденность манер выдавали его волнение. Напрасно я надеялась, что в кругу семьи ему будет легче, чем в Новом Орлеане.
Неожиданно я приобрела друга в лице слуги Джеймса, который заботился о том, чтобы мой бокал не оставался пустым. Всякий раз, как я подносила бокал к губам, брови тетушек удивленно взлетали вверх. Мне было все равно: все выпитое мной так и не помогло развеять скуку от общения с этим семейством.
Как только дворецкий объявил, что ужин подан, Жак подхватил под руку мать и повел ее в столовую. Дядя Роберт хотел было вести меня, но его жена предусмотрительно перехватила мужа, и мне ничего не оставалось, как присоединиться к Колетт и Генриетте. Сказать, что мне не понравилось поведение Жака, – значит ничего не сказать. Я была в ярости. Как жена Джакоба, хозяйкой «Ля Рев» была я, а не его мать, и я твердо решила добиться того, чтобы ко мне относились с соответствующим уважением.
Беседу за столом едва ли можно было назвать живой и непринужденной. Дядя Роберт что-то бубнил о войне с британцами и о том, какими бедствиями она может обернуться. Тетя Селина жаловалась на еду, тетушка Генриетта – на подагру. Колетт глупо хихикала, и за это ее грубо одергивала мать. Жак сидел во главе стола, но не был похож на хозяина: запинающаяся речь и принужденность манер выдавали его волнение. Напрасно я надеялась, что в кругу семьи ему будет легче, чем в Новом Орлеане.
Неожиданно я приобрела друга в лице слуги Джеймса, который заботился о том, чтобы мой бокал не оставался пустым. Всякий раз, как я подносила бокал к губам, брови тетушек удивленно взлетали вверх. Мне было все равно: все выпитое мной так и не помогло развеять скуку от общения с этим семейством.