JК
Опасное окружение :: Питерс Натали
Страница: 345 из 625Тетя Селина утащила Колетт в дальний угол комнаты и нарочито громко стала рассказывать о своей племяннице, рожденной умственно отсталой, которая мечтает выйти замуж за сынка из самого богатого креольского семейства. Маман что-то вышивала, тетя Генриетта жаловалась на боль в ноге. Я зевала, прикрывая платком рот. Наконец я услышала шаги дяди и Жака.
Жак вошел первым. Попросив у меня прощения взглядом, он сел подле матушки на кушетку. Я немедленно вскочила и уселась рядом.
– О, Жак, – запела я, – мы тут так славно беседовали. Я полюбила твою семью.
Жак все время придвигался к матушке, и как только представилась возможность, я быстренько пересела от него по правую руку, так, чтобы оказаться между ним и маман. Тягостное молчание, по счастью, было нарушено появлением кофе и сладостей. Тетя Генриетта предложила сыграть в вист.
– Я так устала, дорогой, – заявила я громким шепотом так, чтобы все могли услышать. – Пойдем спать?
– Конечно, Элиза, – ответил он быстро.
Мы пожелали семейству спокойной ночи. Маман и тетушки сухо кивнули, и только Колетт подбежала ко мне, крепко обняла и шепнула на ухо, что любит меня очень-очень, даже если другие не любят.
Когда мы с Жаком остались вдвоем, он набросился на меня с яростью, которой я в нем даже не подозревала:
– Элиза, мне стыдно за тебя! Ты вела себя непростительно грубо и…
– Твои родные были настроены против меня задолго до встречи, Жак, – сказала я.
Жак вошел первым. Попросив у меня прощения взглядом, он сел подле матушки на кушетку. Я немедленно вскочила и уселась рядом.
– О, Жак, – запела я, – мы тут так славно беседовали. Я полюбила твою семью.
Жак все время придвигался к матушке, и как только представилась возможность, я быстренько пересела от него по правую руку, так, чтобы оказаться между ним и маман. Тягостное молчание, по счастью, было нарушено появлением кофе и сладостей. Тетя Генриетта предложила сыграть в вист.
– Я так устала, дорогой, – заявила я громким шепотом так, чтобы все могли услышать. – Пойдем спать?
– Конечно, Элиза, – ответил он быстро.
Мы пожелали семейству спокойной ночи. Маман и тетушки сухо кивнули, и только Колетт подбежала ко мне, крепко обняла и шепнула на ухо, что любит меня очень-очень, даже если другие не любят.
Когда мы с Жаком остались вдвоем, он набросился на меня с яростью, которой я в нем даже не подозревала:
– Элиза, мне стыдно за тебя! Ты вела себя непростительно грубо и…
– Твои родные были настроены против меня задолго до встречи, Жак, – сказала я.