Розы любви   ::   Патни Мэри Джо

Май, прекрасное время года,

Как сладко ноют птицы, как зелены рощи…

Но через две строки радостный напев оборвался, сменившись минорной жалобой.

Когда кукушки кукуют высоко в вершинах деревьев,

Еще горше становится мне.

Дым ест глаза, и не спрятать мне горя,

Ибо моих родичей больше нет.

Никлас тихо повторил последнюю строку, и в его голосе, казалось, звучала вся скорбь мира.

Хотя мелодия была ей незнакома, Клер узнала слова: это было стихотворение из средневековой «Черной книги Кэрмартена», одного из самых древних валлийских текстов. На глаза ей навернулись слезы, ибо знакомые слова никогда еще не трогали ее за душу так, как теперь.

Когда затихли последние ноты, она вздохнула, горюя обо всем том, что потеряно, и обо всем том, чего у нее никогда не будет.

Услышав этот звук, Никлас резко вскинул голову, и уязвимость на его лице мгновенно сменилась враждебностью.

— Вам давно пора спать, Клариссима.

— Вам тоже. — Она вошла в комнату и затворила за собою дверь. — А почему вы меня так называете?

— Клер значит ясная, яркая, прямая [5] . А Клариссима — это превосходная степень по-итальянски. Самая ясная, самая прямая. Это вам очень подходит.

— А я и не знала, что вы так хорошо играете и поете:

— Об этом мало кто знает, — сухо сказал он. — В старину валлийский дворянин должен был уметь искусно играть на арфе, лишь тогда он считался достойным своего звания, но в наше варварское время все изменилось. Теперь это можно считать моим тайным пороком.