JК
Утренняя песня :: Кейтс Кимберли
Страница: 85 из 289Как он мог подумать, что она суровая, холодная? Сейчас ее глаза были нежными, словно анютины глазки, и светились любовью. И еще в них были страдание, страх за жизнь ребенка, которого она обожала.
Он вспомнил тот вечер, когда она умоляла его о приюте. Пип скрывался в это время в тени и кашлял...
Увидев, что Ханна спит за столом, Данте задумался: что могло заставить такую гордую женщину умолять незнакомца о помощи? Теперь он это знал. Данте заключил бы любую сделку с дьяволом, только бы малыш почувствовал облегчение.
«Пожалуйста, Господи, – молился про себя Данте. – Не дай ему...»
Умереть?
Данте боялся даже думать об этом. Он был уверен, что его усилия не пропали даром, что он изменился. Но он ошибся. Все осталось по-прежнему. Любой ценой он готов добиваться своего.
Он провел пальцами по волосам и подошел к столу, не отрывая глаз от ребенка, укрытого одеялом.
Данте три раза добавлял в бадью горячую воду, пока Ханна терла ребенку спину и пела ему ирландскую колыбельную.
В этой прекрасной мелодии, такой печальной и нежной, казалось, сосредоточилась любовь всех матерей.
Остен замер, прислушиваясь к дыханию ребенка.
В какой-то момент Ханна подняла глаза, и их взгляды встретились.
– По-моему... по-моему, ему...
Лучше. Данте понял, что она боится произнести это слово, будто некий злой дух только и ждет момента, чтобы наложить на мальчика злые чары. Данте положил руку мальчику на спину.
Он вспомнил тот вечер, когда она умоляла его о приюте. Пип скрывался в это время в тени и кашлял...
Увидев, что Ханна спит за столом, Данте задумался: что могло заставить такую гордую женщину умолять незнакомца о помощи? Теперь он это знал. Данте заключил бы любую сделку с дьяволом, только бы малыш почувствовал облегчение.
«Пожалуйста, Господи, – молился про себя Данте. – Не дай ему...»
Умереть?
Данте боялся даже думать об этом. Он был уверен, что его усилия не пропали даром, что он изменился. Но он ошибся. Все осталось по-прежнему. Любой ценой он готов добиваться своего.
Он провел пальцами по волосам и подошел к столу, не отрывая глаз от ребенка, укрытого одеялом.
Данте три раза добавлял в бадью горячую воду, пока Ханна терла ребенку спину и пела ему ирландскую колыбельную.
В этой прекрасной мелодии, такой печальной и нежной, казалось, сосредоточилась любовь всех матерей.
Остен замер, прислушиваясь к дыханию ребенка.
В какой-то момент Ханна подняла глаза, и их взгляды встретились.
– По-моему... по-моему, ему...
Лучше. Данте понял, что она боится произнести это слово, будто некий злой дух только и ждет момента, чтобы наложить на мальчика злые чары. Данте положил руку мальчику на спину.